— Надо поесть взять, — сказал Скрипач, когда они закрыли модуль, и отключили следящую систему. — Бао, выбирайся, осваивайся, а мы за едой сгоняем. Элин, я так чувствую, нас всё-таки обманула. Никогда не верь зивам.
— Элин здесь, — ответила Баоху, выбираясь из рюкзака. — Она со мной, в рюкзаке. Но ей лучше пока не активироваться и не выходить, потому что моё присутствие законно, а если она себя обнаружит, могут начаться вопросы.
— Как в рюкзаке? — удивился Скрипач. — Когда она туда попала?..
— Когда Ит поставил рюкзак на землю перед тем, как таможенник активировал блок, — объяснила Бао. — Она сейчас маленькая.
— Так она не цветок? — спросил Скрипач. — А я-то подумал, что она в него… того… Значит, можно было и не рвать?
— Можно, — ответила Бао. — Элин активируется, когда для этого появятся нужные условия. Она очень торопилась, поэтому пришлось на время пожертвовать формой. Но в этом нет ничего страшного.
— Ясно, — кивнул Ит. — Чего тебе принести?
— Молоко, — тут же ответила Бао. — Я на самом деле люблю молоко. А ещё можно что-нибудь растительное и натуральное. Подвид, которым я привыкла быть, употребляет растительную пищу. Мне было немного сложно есть то, что вы мне давали.
— Мы исправимся, — пообещал Скрипач. — Значит, ты саранча. Ладно, хорошо. Договорились.
— Я не саранча, — возмутилась Бао. — А ты вельш, в таком случае.
— Господи… — протянул Ит. — Так, рыжий, пошли за едой. Потом поругаетесь, если вам это так нравится.
— Мне не нравится, — тут же сказала Бао. — Я ни с кем не ругалась. Это всё он.
— Ага, это я обманывал полгода, притворяясь кошкой, — хмыкнул Скрипач. — Всё, всё, больше не буду. Извини. Это я так, на нервах. Не каждый день, знаешь ли, можно услышать такие откровения.
— А вот тут согласен, — кивнул Ит. — Всё, Бао, мы пошли. Ненадолго, тут всё рядом. Скоро вернёмся.
Коридоры этой станции чем-то напоминали коридоры незабвенного «Велеса», только, конечно, сейчас ни Ит, ни Скрипач не ощущали того, что чувствовали во время экспедиции. Здесь, на этой маленькой станции, не было, и не могло быть ни «Сказки о Тени», ни непонятных убийств, ни инфернального страха, разлитого в воздухе. Тут было тихо, мирно, и спокойно. Но в то же время…
— Ит, только не говори, что у тебя странное чувство, — попросил Скрипач, когда они, миновав пару поворотов, вышли в общий холл с большим панорамным окном, за которым стояло чёрное небо. Звёзд отсюда было видно совсем немного, оно и понятно — окраина.
— Оно не странное, — покачал головой Ит. — Знаешь, рыжий, мы словно бы завершили сейчас очередной виток. Огромный такой виток, по крайней мере, так может показаться, на самом же деле он был много короче предыдущих. Ты ведь тоже это чувствуешь? Мы приближаемся к истине.
— Приближаемся, — согласился Скрипач. — Но пока что мы до неё не дошли. И я этому рад.
— Почему? — приподнял брови Ит.
— Потому что я чувствую, что, когда мы подойдем к ней совсем уже вплотную, это будет… сложно. И, скорее всего, больно. Не знаю, почему мне так кажется, но — уж как есть.
Ит промолчал.
— Ау, — позвал Скрипач.
— Я здесь, — откликнулся Ит. — Извини, немного задумался.
— О чём? — с подозрением спросил Скрипач.
— О словах Баоху, — ответил Ит. — Она сказала о том, что великан мёртв, помнишь?
— Помню, — Скрипа помрачнел. — К чему ты это сейчас вспомнил?
— Ты понимаешь, что это, по сути, смерть того, что индуисты называли словом — Атман? — спросил Ит. — Она говорила иносказательно, но суть её слов именно в этом. Она убеждена в том, что источник сознания всего сущего в данный момент мёртв, потому что у него вырвали сердце. И мы с тобой оба понимаем, кто это сделал.
— Ит, давай не надо, — попросил Скрипач. — Они ведь не знали.
— Не знали, — подтвердил Ит. — Но сути сказанного это не меняет.
— Ты думаешь, она права? — спросил Скрипач.
— А ты думаешь, что нет? — Ит остановился. — Вспомни нашу жизнь, рыжий. Всю. Это была не жизнь. Это реквием. Это не единожды и не дважды вырванное сердце, так что… да, мне кажется, что она права. И в том, что произошло нечто чудовищное, и в том, что это уже невозможно исправить.