Вот и Никитовка… Их встретил начальник оперативной группы.
- Вы не обнаружили здесь человека с рюкзаком? - спросил его Бондаренко.
- Так точно, товарищ генерал, обнаружил.
- Он уехал с прошедшим поездом?
- Нет, он здесь.
- Пытался ли он уехать?
- Да.
- Купил ли он билет?
- Нет, к кассе он не подходил.
- Стало быть, решил ехать на чаевых… Та-ак… И почему же он все-таки не сел в поезд?
- Заметил, что мы следим за ним, товарищ генерал.
- Где же он сейчас и что делает?
- На этот вопрос, наверное, могу ответить я, - вмешался полковник Соколов. - Сейчас он… - полковник осмотрелся, - сидит вон там, в помещении буфета, и пишет.
- Так точно, товарищ генерал, сидит и что-то пишет, - с нескрываемым удивлением подтвердил начальник опергруппы.
- Разрешите, товарищ генерал? - обратился Соколов.
- Действуйте, - согласился Бондаренко.
- Капитан Русаков, идемте, - приказал полковник. Они вошли в просторное помещение буфета. В нем никого не было, лишь в дальнем углу, за столом, сидел какой-то человек и писал.
Повинуясь взгляду полковника, Русаков направился к незнакомцу.
- Гражданин, предъявите ваши документы.
Незнакомец не выказал никаких признаков испуга или удивления.
- Сию минуту… - произнес он, бросив на Русакова мимолетный взгляд и ставя свою подпись на листке блокнота. Вслед затем он встал и, вынув из кармана паспорт, протянул его капитану.
- Струнников Петр Петрович, - прочитал Русаков.
Перед Русаковым стоял плотный, выше среднего роста мужчина. На нем были ситцевая рубаха-косоворотка, легкий парусиновый пиджак и такой же, только давней носки, картуз, простые яловые сапоги, сбитые и сильно покрытые грязью и пылью. С этим нарядом резко контрастировала откормленная и холеная физиономия его обладателя.
Русаков встретился с тяжелым взглядом Струнникова: его веки, по-видимому в силу какой-то болезни низко нависшие над глазами, дрожали. Русаков отлично понял - враг все еще надеялся, что ему удастся уйти.
- Я должен задержать и обыскать вас, - сказал капитан и сделал знак сопровождавшим его солдатам.
- Это совершенно излишне, - правое веко незнакомца запрыгало и почти наполовину закрыло глаз. - Я сам намерен был обратиться к властям, да, как видите, - не успел. - И человек протянул Русакову вырванный из блокнота исписанный листок. - Сдаю вам и все снаряжение, с которым я прибыл. - Он ткнул рукой в стоявший рядом со столом большой рюкзак, за который уже взялись солдаты.
- Обыскать, - приказал капитан.
На листке блокнота было написано:
«Советским властям
Заявление
Настоящим имею заявить, что я нелегально прибыл в Советский Союз не как враг. Во время войны я попал в плен к гитлеровцам, позднее был немцами передан американской военной администрации в Западной Германии. На предложение американской разведки перебросить меня на территорию СССР, чтобы затем выполнять антисоветские задания, я согласился исключительно с целью таким путем вырваться из рук врагов моей родины и вернуться домой, к семье.
П. Струнников».
При обыске у парашютиста изъяли два пистолета, патроны к ним, приемопередаточную радиостанцию, шифр, код, фотоаппарат, набор фальшивых печатей и бланков советских учреждений и семьдесят тысяч рублей…
Задержанного отправили в Краснотал, куда еще раньше уехал генерал Бондаренко.
В Краснотале Струнникова немедленно допросили. Когда допрос приближался уже к концу, полковник Соколов, с разрешения генерала, задал задержанному несколько вопросов.
- Вы подтверждаете свои показания о цели, с которой появились на территории Советского Союза? - спросил он Струнникова.
- Конечно, - в голосе арестованного послышалась обида.
Соколов продолжал задавать вопросы:
- Где вы приземлились?
- На поляне, на Вороньем острове. Вы, наверное, знаете.
- Подумайте лучше, вспомните, где вы приземлились с вашим парашютом? - Соколов подошел к Струнникову и с нескрываемой насмешкой в упор посмотрел на него.
Тот сделал вид, что ему непонятна настойчивость полковника. Но, по-видимому, он был единственным среди присутствовавших, кому вопрос Соколова был понятен. Русаков хорошо знал своего начальника и теперь видел, что тот доволен тем, что какие-то его предположения подтвердились и что врагу не удалось провести его.
- Повторяю - я приземлился на поляне, - бесстрастно сказал Струнников.
- Допустим… Что же вы сделали потом?
- Собрал свой парашют и спрятал его под кучей валежника.