Но столь неожиданную мысль я предпочла оставить при себе, спросив:
— Твоя первая женщина… какой она была?
— Разве это важно?
Да, ведь это исповедь.
— Да, ведь мы должны знать всё друг о друге, — выбрала я ответ, который наверняка его обезоружит. — Не переживай, я больше не злюсь.
— А раньше злилась?
— Самую малость, — слукавила я, впрочем, и этого хватило, чтобы Атомный почувствовал себя счастливым. — Я не пытаюсь тебя подловить, говори как есть. Мне всего-то нужно знать, какой она была и почему именно она.
Он не хотел ни вспоминать, ни тем более говорить об этом, но чувство вины (за недавнюю опасную забаву, в которую он меня втянул, а не за "измену") заставило его подчиниться.
— Первое время я часто попадал в медпункт, а она была медсестрой.
— И что же? Она сразу понравилась тебе?
— Нет, не она. Запах. То, как пахло там. Я подумал, что там, где находишься ты, пахнет точно так же. Что ты тоже носишь белый халат и убираешь волосы под косынку. Мне нравилось там находиться. Смотреть, дышать и представлять…
— Какая удача, что ты был там частым гостем.
— Да… ей почти каждый день приходилось накладывать мне швы. Теперь от них не осталось ни следа. — Какое счастье, подумала я. — В Центре я вёл себя как редкостный мудак, не жалел ни себя, ни других, потому что таково было моё понимание силы. Я хотел угодить тебе, потому что те твои последние слова… В общем, я постоянно попадал то в медпункт, то карцер.
— Но в медпункт чаще, — чем мне бы того хотелось.
— Да.
— И как тебе эта медсестра? Она была красоткой?
— Не знаю.
— Но что-то же тебя в ней привлекло?
Я почувствовала, как он подвигал плечами.
— Она носила юбки выше колен, а верхние пуговицы её блузки всегда были расстёгнуты, — прохрипел Атомный. До сих пор не пришёл в себя от игр с удушьем или просто-напросто снова возбуждён? — Когда она наклонялась или когда закидывала ногу на ногу, я видел её нижнее бельё.
— Представляю себе. Что-нибудь ещё?
— Ещё она красила волосы, и в тот раз… она не убрала их и… белья не надела. В кабинете никого не было, был поздний вечер, и этот приятный запах… Она отошла, чтобы принести бинты. Повернулась ко мне спиной, и почему-то именно в этот момент, когда я перестал видеть её лицо, а только волосы, мне захотелось…
— Они были светлые? — зачем-то перебила его я, как будто цвет её волос играл не последнюю роль в этой истории.
— Да.
— Как у меня? — Я почувствовала, как весь он замирает и напрягается. — Она отошла за бинтами, и что было дальше? — Ранди упрямо молчал. — Только не говори, что ты стесняешься.
— Она наклонилась. Не присела, а стала тянуться к нижней полке, отчего юбка поднялась.
— Ты ей что-нибудь говорил?
— Не было смысла. Она не контроллер и не поняла бы меня.
— А хотелось сказать?
Как хорошо, что я не видела в тот момент его лицо. Одна эта продолжительная пауза уже говорила о многом.
— Сначала, да, — признался Ранди в конце концов.
— И что ты хотел сказать? Ты помнишь?
— Я хотел… позвать её по имени.
— Ты говорил, что не знаешь, как её зовут.
— Я не знаю.
— Так какой в этом смысл? Ты противоречишь сам себе, — проворчала я, кусая ноготь на большом пальце. — И что заставило тебя передумать?
— Я не хотел, чтобы она оборачивалась.
— Почему?
— Потому что не хотел видеть её лицо.
— Почему?
— Потому что всё, что мне в ней нравилось, я уже видел. — Длинные ноги и едва прикрытую пышную задницу? — Если бы она обернулась, момент был бы испорчен, и всё закончилось бы, так и не начавшись.
— Почему? — повторяла я, всё больше походя на пытливого ребёнка, да ещё с этим пальцем у рта и в позе эмбриона.
— Потому что я понял бы, что это не то, — послушно, но уже сквозь зубы отвечал Ранди. — Не то, что мне нужно. Не то, чего я хочу. Не то, для чего я туда приехал.
— Но ты вспомнил об этом слишком поздно. В том кабинете ты думал о другом, так ведь? О чём ты думал? — Это походило уже не на исповедь и даже не на допрос, а на пытку. Я выдавливала из него признания по капле. — Расскажи, о чём ты думал тогда, Ранди.
Он что-то неслышно пробормотал.
— Что?
— Я безумно скучал по тебе, особенно первые месяцы. Сходил с ума от тоски. Я не верил, что нас могут разделять расстояния, измеряемые не шагами. Расстояния, которые преодолевает поезд лишь за несколько дней. Это было вне моего понимания.