— Ну и кто из нас теперь пёс? — прошипел Ранди, поставив ногу на его затылок, одновременно надавливая и натягивая "поводок". — Не прикасайся к ней своими грязными лапами!
Хизель пытался подняться, дотянуться до Ранди. Он боролся, хрипел и багровел, судорожно соображая… Его взгляд метнулся к тумбе. От тумбы ко мне.
— Прости, Пэм, — проговорил Атомный сквозь стиснутые от напряжения зубы. — Я терпел так долго. Эта мразь… сначала бьёт, а потом ластится… Он не смеет трогать тебя в любом случае, но так… так могу прикасаться к тебе лишь я.
Темп музыки набирал скорость. Словно раненые взвизгнули скрипки, загудел контрабас.
— Посмотри на него. — Ранди усмехнулся, давя ногой на затылок мужчины со всей силы. Кажется, я слышала, как трещат позвонки. — Он на коленях перед тобой. Ты мечтала именно об этом, Пэм? Смотри. — Жилы вздулись на шее. Глаза налились кровью и закатились. Лицо посинело. Изо рта вываливался опухший язык. Под коленями растекалась лужа. — Это его ты боялась?
Я никогда не считала себя слабонервной, только не после работы в госпитале, но в тот раз меня замутило и я, попятившись, присела на кровать. Дыхание потяжелело, стало рваным, словно душили меня, а не подполковника.
— Погоди… не так быстро… — Я просила передышку. — Всё это не закончится так.
Подняв на меня взгляд, Ранди как-то… изменился. Его лицо, искажённое яростью и безумным экстазом, расслабилось, прояснилось. Он услышал то, что хотел услышать, и старался прочувствовать этот момент. Я принимала его даже таким — слетевшим с катушек, кровожадным, бешеным, хотя видела его с этой стороны впервые и должна была немало перепугаться.
— Он твой, Пэм. Делай с ним, что хочешь.
Лучший. Подарок. На свете.
Его могли переплюнуть лишь Митч, Батлер, Саше, майор Эмлер под "чёрной" глазурью и Дагер — вишенка на этом метафорическом слоеном пироге.
Я забрала с тумбы револьвер. Да, в тот день было многое сделано впервые. Первая месть. Первое совместное убийство. Первый раз, когда я взяла в руки оружие.
Револьвер оказался тяжелее, чем я представляла. Он оттягивал руку вниз, словно сопротивляясь моему намерению убить его хозяина.
Даже не верилось: минуту назад мы с ним вальсировали, а теперь…
— Это бесполезно, господин комендант, — сказала я, следя за его лихорадочными попытками вылезти из петли. — Вы же сами говорили, что "псы" сильнее обычных людей. Даже "карманный" и истощённый, он доминирует над вами — взрослым мужчиной, заслуженным офицером. Вы, конечно, догадывались, что это рано или поздно случится. Ведь он растёт, а вы стареете. Не сейчас, но в будущем, на которое вы рассчитывали, он мог бы решиться на убийство, и предупредить это можно было бы лишь с помощью контроллера. Как удачно для вас, что им оказался ребёнок. На фоне того, чему мы подвергались изо дня в день, ваша ложь выглядела добротой. Почти святостью. — Я зажмурилась и втянула голову в плечи. — Мне бы, правда, хотелось вам верить. Ведь то, что вы тут наобещали, намного приятнее жизни, которая меня ждёт. Музыка, танцы, песни, свежая выпечка, платья, розы…
— Я… кля… нусь… всё так и… будет… — Обрывки слов перемежались надсадным кашлем. — Прика… жи… ему…
— Мне такая музыка нравится больше, — отметил Ранди. — Я ненавижу людские голоса, но твой скулёж — просто песня. Он предельно понятен даже такому, как я. Если бы все ублюдки вроде тебя знали своё место, только скулили и ползали на коленях…
— Он говорит, что это ваше место, — перевела я подполковнику слова Ранди, слыша в ответ протестующий, глухой сип. Вероятно, это первый раз в истории, когда подполковника на колени поставили дети. — Если вы не будете сопротивляться, он даст вам надышаться перед смертью. Хотя, как там говорят? "Перед смертью не надышишься"?
Комендант послушно убрал руки от шеи и поднял их над головой. Он сдавался, потому что всё ещё на что-то надеялся. Хотя дуло его собственного револьвера уже смотрело ему в лицо.
— Эй, Пэм, — протянул Ранди. Стоило ему ослабить удавку, подполковник наклонился вперёд и его вырвало. — Представь на его месте Дагера. Он бы отлично смотрелся в этой позе.
Дрожащий, хрипящий, бесполезный. В обоссанных штанах и облёванный.
— Что… собираешься делать… потом? — Комендант сплюнул. Теперь он стоял на четвереньках, глядя на меня исподлобья. — Я предлагал тебе… Ты была бы в безопасности… а теперь… сдохнешь здесь… вместе со своим животным…