Это просто экзамен, Ранди. Расслабься.
— Так точно, господин командир!
Голдфри посмотрел на меня так, словно только сейчас заметил. Может, так оно и было, потому что на его лице отразилась какая-то борьба, словно он мог пожалеть о том, что сказал только что. Возможно, у него была младшая сестра или малолетняя дочь, и ему запрещалось в их присутствии распускать язык.
— Разве я позволял ко мне обращаться? — спросил он, собравшись с духом.
— Никак нет! Прошу прощения, господин командир!
— Я тебе не командир.
— Так точно, господин майор!
— Что вы тут делали, если до сих пор не уяснили, что без разрешения вам нельзя даже моргнуть?
— Виновата!
— Как-как?
— Виновата, господин майор!
— Мне послышалось, рядовой? — Я недоуменно нахмурилась, силясь понять, в чём ошиблась. — Ты как отвечаешь? Думаешь, мне есть дело до твоего пола?
— Н-не… нет…
— Ты считаешь себя женщиной? Похоже, я понапрасну трачу на тебя своё драгоценное время, потому что бабы мне не нужны. Я приехал за солдатами.
— Так точно, господин майор!
— Что "так точно"?
— Так точно, я солдат!
— Не женщина? — с театральной растерянностью спросил он.
— Так точно, я не женщина!
— Тогда мне от тебя тем более не будет никакой пользы. — Казалось, пульсация в голове была не моей собственной. Казалось, я слышу биение сердца взбешённого этим унижением Ранди. Некогда за похожие слова он едва не лишил человека жизни. — Глядя на тебя становится ясно, что вся твоя маломальская ценность спрятана в штанах. Но если ты сама отрицаешь свою женскую суть, какая мне будет от тебя польза?
— Вы здесь не ради меня, господин майор. А ради моего тайнотворца.
Умничать… умничать было нельзя. Это ещё глупее, чем просто перечить.
— Тайнотворца? Это ты про своего кобеля? — Молчание. — Высокопарные прозвища… как похоже на элиту. Для меня он и любой такой же, как он — зверьё. Пёс. И если уж ты для меня — ничто помноженное на ноль, то как я должен относится к нему?
Господи, почему этот спектакль так затянулся?
— Похоже, эта задачка слишком сложна для тебя. Просто уясни себе, что ты отныне не женщина, а солдат. А он — не тайнотворец, а пёс. Повтори.
Я совершенно напрасно считала учебку бессмысленным издевательством.
Зачем? Голдфри, в самом деле, проверял нашу покорность? Или же он пожалел меня, поэтому пытался выставить себя невыносимым ублюдком, которому не захочется доверять свою жизнь?
— Я солдат, а он… он… пёс.
— Я не слышу!
— Я не женщина!
— Громче! Ори, чтобы все тебя слышали!
— Я солдат! Он пёс!
Тяжело дыша, я думала над тем, что ещё не скоро осмелюсь посмотреть Ранди в глаза.
Голдфри глянул на наручные часы, всем своим видом показывая, что делает нам огромное одолжение.
— Машина ждёт у ворот. Пятнадцать минут на сборы.
Нам хватило и десяти.
28 глава
Так мы попали туда, куда так рвались. В ад. Мы проведём в нём символичные два года, и это будет худший период нашей жизни. Оккупация была нашим первым знакомством с войной, прелюдией. В Раче всё было детским: детская боль и страх. Детское бессилие. Теперь настало время бессилия взрослых.
На моих глазах умирали наши солдаты, и как бы я ни старалась, они всё равно умирали.
На моих глазах наступали чужие, и независимо от того, что я об этом думаю, они всё равно наступали.
Мои знания, моё желание, моя любовь или ненависть, как совсем скоро выяснилось, не значили ничего. И это было страшнее всего — осознание собственной немощи.
Первый бой — крещение. Что-то в тебе умирает, даже если с виду ты остаёшься целым. Ты на многое начинаешь смотреть по-новому. Многое понимать. Например, что война — это коллективная работа. А ещё — что всех не спасти.
После первого же сражения я получила выговор, а если просто — меня лихо обматерил санинструктор.
— Ты же, так тебя раз эдак, видела, такую-то мать, что они не выживут!
— Они просили… умоляли их спасти… Они так кричали…
— Ну какая тут от тебя польза, скажи мне?! Мало того, что не вынесла ни одного живого солдата, так все медикаменты на трупы извела.
— Но они были живы…
— И где они теперь, чтоб тебя?
Такое в госпитале не увидишь, такому не научишься. Только на практике ты узнаёшь, что:
а) В первые минуты боя больше раненых, чем убитых;
б) Умирают в основном не от пуль, а от осколков;
в) Пуля, попавшая в сердце или в голову, — один шанс из ста. Обычно умирают долго, от потери крови или её заражения, поэтому от твоей расторопности всегда зависит чья-то жизнь;