Ева уставилась на мои руки, на которых появились «перчатки» в цвет остальному костюму. Давая ей убедиться в том, что они сделаны не из ткани, я приблизилась.
Ей не нравились мои манеры? Ох, знала бы она, какие у нас были на неё планы.
— Госпожа Кокс, благодарю за гостеприимство, — произнесла я на исключительном ирдамском, вытирая руки о подол её платья. — Ваш дом прекрасен, но на ужин мы не останемся. Мы уже закончили свои дела здесь. — Я критически осмотрела свои ногти, под которые забилась кровь. — Мой брат, кажется, хотел вас видеть. Да и вам бы тоже не мешало посмотреть на него.
Покачнувшись, Ева упала без чувств в руки подсуетившегося Дагера.
— Пэм… что ты…
Он заткнулся, когда увидел, как я достаю из-за пояса пистолет. Хотя эта угроза не имела к нему никакого отношения.
Подойдя к генералу, я убрала его руку от кобуры и вытащила из неё оружие. Господин Кокс не сопротивлялся. Он видел, насколько я близка к нервному срыву, и меньше всего хотел, чтобы в приступе истерики я начала палить по чём зря в доме, где живут его внуки. Хотя, вру. Больше его пугал не пистолет в моих дрожащих руках, а угрюмый, обманчиво тихий мужчина за моей спиной.
— Что вы делаете, детки? — прохрипел старик. — Терять друзей в вашем-то положении, таких друзей, как мы…
— С такими друзьями, как вы, врагов не нужно, — ответила я, взвешивая в руке его пистолет. — Кстати, это не единственное, что мы у вас заберём. — Повернувшись к Ранди, я спросила: — Ты когда-нибудь водил машину?
Он пожал плечами, и я приняла это за утвердительный ответ.
Для человека, который не был уверен в своих силах, Ранди справлялся с управлением… неплохо. По крайней мере, мы не разбились, хотя, наверняка, стали причиной нескольких аварий.
Куца мы направлялись? Кто знает. Ранди не задавал таких вопросов, а я повторяла лишь «быстрее, быстрее, быстрее», словно за нами гнались черти. Мне хотелось покинуть пределы этого города, как если бы столица была средоточием чистого зла. Это можно назвать трусостью, но после того, что произошло, было бессмысленно и дальше изображать из себя железную леди.
Так и есть, я была трусом, а за трусость в своё время расстреливали. И, очевидно, Ранди презирал меня за то, что стал соучастником этого позора, который я называла местью. С тех пор, как мы покинули «свадебный подарок», он не произнёс ни слова. Он был в ярости. Если мы не убили Свена, то почему не прикончили его тестя, который уж точно имел к нападению на Сай-Офру и уничтожению Рачи самое прямое отношение? В конце концов, почему не тронули его водителя?
Он не понимал меня, и это непонимание было больнее, чем предательство полубрата, не признающий меня взгляд матери, помолвка Дагера и Уитни, прощальная ухмылка генерала Кокса, слава его дочери, все наказания, на которые способен Гектор Голд фри, смерть Хельхи и рахитичного Тони, издевательства Митча, удар под дых коменданта Хизеля, допросы, иголки под ногтями, контузия, осколочные ранения, перебитый позвоночник, поражение в войне вместе взятые.
Мне хотелось кричать, плакать, проклинать и оправдываться, но я молчала, стиснув зубы, пока машины не остановилась на самой тёмной улице окраины города. Разговор нам обеспечила нехватка бензина.
Посмотрев на приборы, Ранди выругался и потянулся к бардачку. Я вжалась в спинку кресла, давая ему больше пространства. Выпотрошив содержимое бардачка мне под ноги, он взял футляр с сигаретами и зажигалку. Движения выдавали его злость. И как будто даже предметы сговорились против него: зажигалка не высекала искру.
— Ты… кхм… больше не любишь меня?
— Что? — переспросил он, но не потому что ослышался.
— Разлюбил? Хочешь бросить?
Ранди долго молчал, не глядя на меня. Зажав сигарету в зубах, он снова и снова чиркал зажигалкой. Как он там некогда говорил? Что я ревную его к сигаретам? Чёрт возьми, да! Очень. Особенно сейчас.
— Думаешь, встреча с ничтожеством вроде твоего брата может изменить моё отношение к тебе?
— Я не выполнила обещание.
— Брось…
— Я допустила одну и ту же ошибку дважды. С Дагером. А теперь со Свеном. Я поклялась тебе, но не сдержала слова. Я думала, что смогу, но струсила. — Мой голос звучал всё громче, отчаяннее. — Я — трус и трепло. Я не нужна родным матери и брату. И тебе тоже, серьёзно. Я ограничиваю тебя. Ты никогда не получишь то, чего хочешь, если останешься со мной. Ты, блин, даже курить скоро не сможешь. Расмус говорил мне о твоём потенциале, но рядом со мной ты не добьёшься того, чего мог бы добиться с другим контроллером или даже один. Ты вообще ни черта не добьёшь, если и дальше будешь ошиваться рядом с таким посмешищем! Тебя никто не будет воспринимать всерьёз, потому что кто-то вроде тебя не может подчиняться кому-то вроде меня. На что я вообще гожусь, если от меня отреклась собственная семья? Я не могу отомстить, хотя месть — единственное, ради чего я живу! — Я стукнулась затылком об подголовник. — Я хотела, чтобы он плакал, но не от боли! Чтобы ему было жаль! Чтобы он умолял о прощении, а не проклинал! Почему он вёл себя так же, как грёбаный Митч? Если бы он просто…
Ранди откинул сигарету и наклонился ко мне, спросив:
— Где болит, Пэм?
Я приложила ладонь ко лбу, а потом к груди, и Ранди прижался губами к моему виску. Пальцами левой руки он расстёгивал пуговицы моей блузки.
Моё персональное лекарство.
— Не думай о нём. Не заставляй меня ненавидеть его ещё сильнее, — попросил Атомный, целуя мою щеку, уголок губ, подбородок, шею. — Из-за того, что он не чувствует себя виноватым, не нужно делать виноватой себя.
— Я виновата перед тобой. Это намного хуже.
— Я не смог бы убить его, даже если бы ты разрешила. В нём слишком много одной с тобой крови.
Я запустила пальцы в его короткие волосы, когда он лизнул ямку в основании горла. Вспоминая, с каким упоением он душил полубрата, мне было трудно поверить в его слова. Хотя Свен до сих пор жив, так что…
- у меня не болит.
— Я тебе больше не верю, — поддразнил он, и было странно видеть его таким игривым, ведь ещё минуту назад он был вне себя от злости. А час назад готов был сломать шею полубрату и изнасиловать его жену.
Расстегнув пуговицы на моих брюках, он медленно просунул руку внутрь. Я чувствовала, как его «обручальное кольцо» касается низа живота, холодное и тяжёлое. Было чудовищным эгоизмом заставлять Ранди таскать его, хотя, казалось, он в восторге от любых моих идей, даже самых безумных.
— Вот так, — прошептал он, когда я развела бёдра и спустилась ниже, инстинктивно прижимаясь к его ладони. — В прошлый раз я так хотел тебе помочь. Хотя ты и сама справилась превосходно.
Он пытался отвлечь меня. Такой… милый, хотя едва ли это комплимент, когда речь идёт о тайнотворце.
— Жаль, что у меня не со всем получается справляться так же.
— Для этого у тебя есть я. Кое с чем я тоже неплохо справляюсь. — Я чувствовала его пальцы сквозь ткань нижнего белья, а при таком положении вещей, в самом деле, было очень трудно думать о полубрате. Хотя я попыталась, в результате чего представила, в какое бешенство он бы впал, увидь нас сейчас. И мне стало намного легче. — Правда, с некоторыми вещами не так хорошо, как ты.
Очевидно, то шоу на кухонном столе произвело на него впечатление.
— У меня было полно свободного времени для практики.
Да, рукоблудие в отличие от умения платить по счетам я освоила в совершенстве. И, надо же, Ранди решил, что именно так и должно быть. Ведь это означало, что о нём я думаю намного больше, чем об ублюдках, которые нам задолжали. О полубрате и Дагере в том числе.
— Пока меня не было рядом, ты нашла себе замечательное занятие.
— Не одному же тебе развлекаться.
— И как ты это делала?
— Шевелила рукой, например.
— Вот так. — Он потёр ребром ладони между моих ног, и я выдохнула: