Между деревьев, окружённые высокой травой, они тянулись к солнцу: белые, такие хрупкие. Тонкие стебли, десятки маленьких соцветий. Наверное, они чудесно пахли, и лепестки были мягкими, бархатными на ощупь.
Скафандр не позволял мне этого ощутить.
В перчатках было неудобно, но я рвал цветы; аккуратно, стараясь не смять бутоны, не повредить стебли. Десять, одиннадцать, пятнадцать. Нечётное число, по старой традиции. Пусть эта традиция осталась на умирающей Земле, пусть я мог быть последним, кто о ней помнил, - всё равно.
Я вернулся к кораблю с букетом в руках. Спрятал его в специальный отсек с двойной защитой от радиации. И в последний раз посмотрев на море, запустил двигатели.
Я так хотел остаться здесь, но даже в скафандре это было смертельно опасно.
Система напомнила мне, что снова надо принять антирадиационные таблетки и очистить скафандр.
Ориентировочное время полёта назад - три часа сорок восемь минут.
Теперь я не жалел о том, что на корабле нет иллюминаторов. Смотреть на Землю, удаляющуюся от меня, слишком тяжело. Хуже всего было в тот день, когда мы убегали всей семьей. Никто не говорил об этом вслух, но все понимали. Мы не вернёмся. Земля таяла в иллюминаторах. Наш покинутый дом.
Индикатор уровня топлива загорелся красным.
Я всё рассчитал, но вдруг недостаточно точно? Если топлива не хватит, то корабль остановится, зависнет в пустоте. Сначала закончится энергия. Потом кислород. И, если мне повезёт, я не улечу мёртвым камнем в космос. Меня захватит притяжение Земли.
И я вернусь домой, вместе с белыми цветами. Пылающим астероидом прорежу небо. Упаду в океан, в горы, в выжженное взрывом поле, неважно. Так или иначе, я останусь на Земле.
Холодный голос компьютера заверил, что остатка хватит для возвращения.
Очередной рейс Земля-Луна продолжался.
Дома я поставил цветы в старую вазу.
Бабушка настояла на том, чтобы забрать её с Земли. Семейная ценность, антиквариат. Сейчас это не имело никакого значения.
Ничего не имело значения. У нас были тысячи километров неосвоенной Луны. Новые технологии: космические корабли, генераторы кислорода, сверхпрочные материалы. В конце концов, у нас были ошибки, на которых мы могли учиться.
Вазу я накрыл специальным антирадиационным колпаком. На стекле мягко блестели блики. Запечатанные цветы. Как воспоминания, которые я продолжал хранить.
На несколько секунд меня охватил порыв - сбросить колпак, прижать цветы к груди. Вдохнуть их аромат и частицы радиационной пыли. Позволить ей уничтожить меня. Как это случилось с отцом... И с миллионами других людей.
И пусть это была бы ужасно глупая, сентиментальная смерть, неважно.
Это стало бы моей дорогой домой.