Жертва отца
Невысокая, хрупкого телосложения, кожа бледная, волосы прямые, чёрные и длинные, уходя ниже плеч, лицо печальное. На ней были чёрные бархатные штаны, чёрный корсет, а в руках она держала весьма необычное копьё. Древко из чёрного дерева, а наконечник был выкован изо льда.
Тераника приняла приглашение Дракалеса и вошла в Атрак. Он не стал подвергать её тело и душу страданиями и терзаниям, чтобы превратить в ваурда, ведь ещё сущность позволяла ей находиться в мире войны. Но и в простую обитательницу он также не обратил её, как нас с Ренгалом или Зарагону. Эта мрачная дева с зелёной радужкой глаз была принята в качестве Предвестницы поражения. Дракалес разделил с ней не только сущность войны, но также и свою собственную сущность, сущность бога. Он не мог уподобиться Датаролу, потому что его отец был великим, был божеством, который был намного больше и выше всякого своего творения. А потому Дракалес мог вместить в себя только лишь одну из сторон великого: либо победу, либо поражение. И он, конечно же, выбрал победу. Словно предрассветная заря, которая предвещает пробуждение и триумф, он идёт, побеждая. Она же, словно наступление ночи, грядёт, чтобы нести поражение. Да, они вдвоём составляют единое целое, они воплощают мощь истинного бога. Он – победа, она – поражение, а вместе они – война. Почему Дракалес решился на это? Потому что за весь этот период, пока шёл багровый марш, к нему пришло осознание, что он не до конца использует свои способности, что часть его силы никак не задействована. Но была и вторая причина – именно от неё он познал поражение. Она заставила бога войны проиграть, заставила вкусить его эту горечь, показала ему, какого это, терпеть поражение. И получилось весьма иронично – дева не успела стать Предвестницей поражения, а уже понесла его и никому другому, а именно Победоносцу. И он понял, что она сильна, что она достойна нести эту ношу.
Когда Алас и Ятаг перенесли ратардов, ваурдов, Победоносца и Теранику в Атрак, чёрные рога не ушли под землю, потому что красные вспышки продолжились, ведь из других миров возвращались наместники. Внемля неслышному зову своего полководца, они покидают захваченные миры, забирают оттуда дух войны и возвращаются сюда. Им не нужно было слов и указаний, ведь они сами знали, что им делать. Постепенно в мир войны возвращались звуки битв. Ратарды и ваурды снова принимались за постоянные тренировки. Непрестанные содрогания земли напоминали о том, что среди воителей Атрака был также и Шкет. Дракалес и Тераника немного постояли и посмотрели на то, как в этот мир возвращается война, а после бог войны отвёл её на вершину Таргрунды. Он поставил её перед полем вечной битвы и заговорил свои тихим голосом, который обрёл мерное течение прилива, а не жгучесть ярого кнута:
- Посмотри на всё это, посмотри и прими: всё это теперь твоё. Твоё воинство непобедимых ратардов и ваурдов, которых ты можешь посылать в любом направлении. Одного из них хватит для того, чтобы уничтожать всякую жизнь и поработить любого, кто там обитает, - он провёл рукой чуть выше бранного поля, - И это тоже твоё. Дух войны, который невозможно преодолеть. Теперь ты дышишь им, ты живёшь им, он становится частью тебя, он связывает тебя со всеми нами. Он принимает тебя и покорится тебе. Ведь этот мир – твой, - он взглянул в её полные печали глаза, - Но вопрос в ином – хочешь ли ты этого?
Она посмотрела в его оранжевые зрачки и отвечала:
- Я уже говорила и в очередной раз скажу это: да, я согласна.
Он повернул её к себе и уложил свои ладони на её плечи. Сделав глубокий вдох, он заговорил:
- Да будет так, - после того, как он сказал это, дух войны Атрака стал скапливаться вокруг них обоих, а он продолжил, чуть громче обычного, так что его слова снова стали жгучим бичом, - Отныне ты, Тераника, становишься турэлоном Атрака. Сейчас через твои ноздри в твоё тело проникает дух войны. Но через твоё сердце от меня передаётся сущность поражения. Прими эту сущность и раздели со мной войну.
Она почувствовала, как внутренности наполняются духом войны, который начинал бушевать в её теле, как будто бы он собирался превращать её в ваурда, но душа, которую сейчас питала сущность поражения, гасила эту бурю, потому что поглощала дух поражения, оставляя дух побед ютиться внутри неё. Он ощущал, что её сердце ожило и начало трепетать. Всё правильно – она не была рождена с сущностью войны. А потому это пугающее состояние пробуждало в ней страх, о котором она, кажется, совсем позабыла. Его голос послышался вновь: