Никакой надписи под ногами Астигала Золина и Дракалес не обнаружили. Монумент воздвигался на небольшом прямоугольном постаменте, который со всех сторон был пуст — ни намёка на то, что где-то на его поверхности было что-то выгравировано. Пока ваурд тщетно пытался отыскать следы надписи, дева вновь обратилась к чтиву.
Часть 8
_________________
Откуда Амандир ведал этими словами, никто и понять не мог. Свободно он мог излагаться на языке, понятном для нас, ровно как и на странном наречии. Сам виран даже не мог взять в толк, откуда он получил этот дар, предполагая, что это есть наследие Астигала. Вместе с регалиями власти его предок вручи ему и часть благословения Датарола, которое и открыло ему понимание неведомого языка, что заставило людей уважать Амандира под стать Астигалу, потому что многие посчитали, что Датарол таким образом пометил и Амандира, и означало это, что после смерти их владыка последует в Атрак за Астигалом.
Адин был следующим, кому дозволено было воссесть не престол славы Каанхора. Всю свою любовь отец вручил своему сыну, хоть тот и не обладал особенными дарованиями. Амандир покинул этот мир дольно рано, но, как словно ведав о сроке своей кончины, сумел наставить молодого вирана сполна, так что на трон Южного государства воссел хоть и молодой, но довольно-таки мудрый управитель. Народ с почтением относился к юному владыке, потому что сложилась такая традиция — что Астигал и потомки его носят на себе печать войны, которая будет оберегать их государство, а, следовательно, и самих обитателей от вторжения противника. Между тем отток людей из соседних государств продолжался. Их манили факты и легенды, которые подтверждали мнение о том, что Южное государство находится под покровительством бога войны.
Адин правил страной, основываясь на мудрости и справедливости. Многих министров своих он распустил, ведь считал их лентяями и полагал, что без них государство не придёт в упадок. Так были уволены многочисленные офицеры, которые сами-то не имели представление о том, чем они занимаются на своём месте. Отпущенными в вольную жизнь были палачи, писцы и множество иных не столь важных профессий. И хоть явными признаками, отличающими его от обычных людей, не наблюдалось в нём, все сочли, что не по годам мудрый виран уже является этим самым отличием. Однако не по-доброму глядел юноша на скрижаль, которую сотворил отец его. Что-то лихое узрел в том писании он, потому велел слугам заменить подножие своего прадеда, а ту надпись он схоронил в неведомом месте.
_________________
Девушка указала своему учителю, который уже вознамеривался приподнять монумент и заглянуть под его основание в поисках заветной скрижали, на строки из книги. Поняв, у кого стоит поискать ответы на интересующие вопросы, они вдвоём двинулись к его величеству. Смеркалось, а потому у Золины и Дракалеса ещё оставалось время, прежде чем виран провалится в беззаботный сон.
В харчевне продолжалось празднество. На смену трапезничества пришли состязания. Вооружившись своими мечами, гвардейцы устраивали турниры: двое сходились в поединке, остальные созерцали за тем. Дракалес кинул мгновение своего взора на сражающихся и приметил, что воители по человечьим меркам подготовлены достаточно, однако имелось многое из того, что в глазах бога войны нуждалось в доработке и усовершенствовании, а потому, когда представится возможность, он явит пред глазами генерала и вирана готовых к бою Золину, Асаида и Вихря, а после чего добьётся права заниматься усовершенствованием остальных воителей. Сомнений не возникало, что, попросившись уже занять место тренера гвардии, Дракалес получит согласие, однако ваурд сам для себя поставил задачу показать возросшее мастерство троих своих учеников, прежде чем он сможет приступить к воспитанию военного духа в остальных воителях.
Адин был найден в своём кабинете глядящим на вечерний Каанхор. Помещение было сумрачным, ведь ни одна лампада не горела. Осторожный стук в дверь вывел его из состояния задумчивости. Увидев Золину и Дракалеса, он заметно обрадовался: «Более желаемых собеседников этим вечером я и представить не мог. Проходите же, не стесняйтесь» Ваурд ощущал, как сквозь поддельную радость проступает печаль — убив Салеймира, Адин излил свою злобу, и теперь тоска по своей семье охватила его. В этот миг ему наиболее всего необходимо отвлечься этим делом, с которым они явились к нему. Девушка заговорила: «У вас тут так хорошо, спокойно…» — «Ты права, прелестная ученица моего друга, тут спокойно. Именно этого и добивался я. После того, как мы изловили целый взвод преступников, более приятного время препровождения, нежели покоя, и пожелать нельзя. Но я не привык к бездействию, а потому вы оказались весьма кстати. Прошу, излагайте причину вашего визита» Золина взялась отвечать: «Боюсь, придётся зажечь свет, потому что наш вопрос породили строчки из одной книги» Адин разжёг лампаду и поднёс к раскрытой книге. Поняв, что в руках Золины Великая книга сказаний Андора, заинтересовался, что же они смогли отыскать на страницах столь заурядной книги, а, вычитав о том, как он заменяет подножие изваяния, вовсе удивился, как быстро вносятся изменения в книгу историй. Девушка сказала: «Ваше высочество, чего же увидели вы в тех надписях такого, что заставило вас поступить подобным образом? Дракалесу открыт этот язык, и он подтверждает, что дословно послание это переводятся также, как и в книге» Адин посмотрел на тарелона и заговорил: «Что ж, коли так, то, думаю, ты прольёшь свет и на иное явление, связанное со скрижалью моего предка. Проследуйте за мной. Я покажу, где находится табличка с надписью»
Ваурд подивился тому, сколь же много тайных помещений и ходов спрятано в чертогах дворца вирана. Теперь они проследовали в очередной тайник правителя. Это было огромное пространство, но свободно пройтись по нему не давали горы никчёмного мусора. Всё помещение было завалено никому не нужными вещами. Сломанные стулья, столы, куранты, картины, в частности портреты, огроменные мешки с непонятным содержимым. Меж высоких гор барахла двигались трое вглубь потаённой комнаты, пока не предстали пред одной из таких гор, объятой покрывалом. Адин сдёрнул саван, и виду открылась свалка детских игрушек от девчачьих кукол до мальчишечьих солдатиков. Некоторые из них были знакомы вирану, ведь он взял миниатюрного копьеносца, и взор его погрузился в пустоту, а разум наполнился воспоминаниями. Но ему приходилось прерывать их и откапывать из-под горы хлама то, ради чего они все прибыли сюда. И вскоре прямоугольный пьедестал появился на свет лампады, которую виран прихватил с собой. Буквы, что были вырезаны на камне, выглядели потрясающе. Своими тонкими пальцами Золина обвела их, собрав десятилетнюю пыль, и подивилась слаженности работы камнетёса. Ваурд прочитал каждое слово, и неведомый язык из его уст звучал потрясающе. Докончив чтение, Дракалес заговорил: «Всё, что было описано в книге, мы теперь и видим. Так что же встревожило тебя, великий правитель?» Отвечал ему Адин: «Я думал, что ты увидишь то, что увидел и я, как только свет коснётся букв постамента. Стало быть, в этом моя особенность — могу видеть то, чего не могут иные, — чуть помолчав, он продолжил, — Или же это паранойя какая-то, — властелин опустился перед скрижалей и заговорил, указывая на отдельные слова, — Части послания сияют бледно-зелёным свечением, выделяя иной текст из того, что начертал мой отец. Используя оригинальный перевод, я сумел понять смысл скрытого послания. И думаю, тебе он также не по нраву придётся» Дракалес проследил за рукой владыки, которая указывала на слова, что в глазах его выглядят по-иному, и погряз в раздумьях: «И в самом деле, это совершенно необычно. Некая сила пыталась донести до тебя истинный смысл того, что начертано тут» «Что?! — не выдержала девушка, — Что там написано?!» Ваурд указывая на те же слова, что и виран, стал читать: «Смерть не знает поражения. Тень хранит Атрак» Золина ужаснулась, как легко послание с добрыми намерениями превращается в жуткие известия: «Что бы то могло значить? И что за тень хранит мир войны?» Тарелон лишь пожал плечами: «Если тот, кто начертал это послание, и сунется в мой мир с недобрыми намерениями, то сразу же и падёт, — далее он обратился к Адину, — Стало быть, способности понимать древнее наречие у твоего отца и видение незримых знаков у тебя дано вам обоим кем-то одним, но не моим отцом и даже не кем-то из Атрака» Адин спросил: «Откуда ж такая уверенность?» — «Ты сказал, что скрытый смысл из общего текста выделяется бледно-зелёным свечением. Но никто из Атрака не пользуется чарами. Мой наставник Коадир учил делать различия в колдунствах, чтобы я сумел по следам понять, с чародеем какой области мы имеем дело» — «Не хочешь ли ты сказать мне, что мои глаза были заколдованы каким-то магом?» — «Вполне возможно. Однако маг этот будет не совсем обычный. Лишь одно чародейство пришло мне на ум — зора» — «И что за магия такая?» — «Те, кто её практикуют, зовутся бессмертными или нежитью» — «Некромантия что ли?» — «Верно. Средь людей принято так именовать магию эту» — «Но как такое могло случиться? В нашем мире нет магии. Откуда тут взяться некроманту, который заколдовал мои глаза?» — «Однако ты ошибаешься, потому что магия средь вас уже давно поселилась. Иль забыл ты про заброшенный погост, что располагается южнее Каанхора?» — «Лихо! Если все сказания про него верны, то, стало быть, о́н заколдовал мои глаза. Получается, тому существу ведомо что-то, что он пытался донести до нас! Не могу поверить, что это происходит на самом деле. Дракалес, ты, наверное, не понимаешь, какого это, осознавать, что мир полон тайн, которые селятся у тебя под носом, а ты узнаёшь о них лишь по слухам и сказаниям. И вот, передо мной открывается возможность воочию узреть то, что ранее я считал сказкой. Завтрашним утром я намереваюсь навестить лихо. И прошу тебя и твоих учеников сопроводить меня в это место» — «Да будет так» — «Благодарен я тебе, дружище. А теперь я удаляюсь в свои покои, ведь мне уже не терпится поскорее начать завтрашнее путешествие»