Дракула задумчиво повертел в пальцах вилку. Положил на тарелку и снова взял. Вилка ему не требовалась, но подобные мелкие вещи всегда его завораживали.
– Нет, – проговорил он медленно. – Видите ли, Сарториус, – он замолчал, словно пытаясь поймать важную мысль. – У меня ведь тоже были жена и ребенок. Они погибли пятьсот лет назад в Трансильвании во время очередной войны с турками. И они не вернулись. Разве я не любил их?
В наступившей вновь тишине было слышно, как вилка постукивает по тарелке.
– У меня были мать и отец, и любимый брат Раду, которого мои же бояре похоронили заживо, – продолжал Дракула, – их тоже здесь нет.
– Какое это имеет... – начал Сарториус.
– Он хочет сказать, что чувство вины тут ни причем, – тихо проговорила Агата.
Снаут и Сарториус недоуменно уставились на нее.
– Снаут, – удивилась Агата. – Вы же читали материалы фонда Харкера. – Там должно было быть написано, что произошло со мной.
– В них сказано, что вы пропали без вести.
Она улыбнулась.
– Можно это и так сформулировать.
– Чувство вины ни причем... – протянул Сарториус. – Не понимаю. Но тогда что?
Дракула вздрогнул, словно очнувшись от сна.
– У меня есть идея, – промолвил он. Он неожиданно повернулся к Снауту. – Гордон, как погиб ваш ребенок?
Несколько мгновений Снаут молчал, будто не в силах заставить себя говорить. Дракула наблюдал за ним внимательно, не торопя и не повторяя вопроса.
– Я... я не знаю, – наконец выдавил Снаут. – Меня не было дома. Я ушел на работу. В лаборатории было много дел... Вернулся за полночь. А жена... Она сказала, что отвлеклась всего на минуту... А когда вошла к нему в комнату, он был уже мертв.
– Я так и думал, – качнул головой Дракула. Он поймал вопросительный взгляд Агаты, напряженный и острый – Сарториуса. – Все эти люди, – сказал он, – Джейсон, Летиция и Агата – не просто те, кого мы полюбили. Не просто те, кого выбрали вопреки всему – Джейсон ведь был нежеланным ребенком – Снаут, я прав?
– Мои родители были против нашего брака с Летицией, – в изумлении прошептал Сарториус. На Снаута было страшно смотреть.
– А сестра Агата была монахиней, – закончил Дракула. – Мы их выбрали, – повторил он, – не считаясь с волей других, с тем, кем были мы и они, и даже с самим здравым смыслом. А потом они умерли. Кто-то – по нашей вине, или же мы так думали, – он умолк, – кто-то – по чьей-то еще. А Солярис... – Дракула обернулся и посмотрел на Агату. – Видимо, он возвращает то, что мы просили вернуть. Пусть бессознательно, пусть не зная, о чем именно просим. Непонятно к кому обращаясь, мы видели их ночью во снах. И Солярис нас просто услышал. Потому что там, в наших снах, мы снова выбрали их.
Некоторое время они молчали.
– И все-таки... разве они настоящие? – бросив короткий взгляд на Агату, робко спросил Сарториус.
Дракула пожал плечами.
– Я годами пытался создать живое из мертвого. И потерпел неудачу. – Он обернулся к Агате. – Знаешь, я никак не мог понять почему. Они всегда были либо слабыми, либо безумными. Джонни – единственный, кто оказался другим. Но он ушел от меня. – Дракула улыбнулся. – И, кажется, я догадался, что было не так тогда и что изменилось теперь. Дело никогда не было в нем. Или в тебе. Это всегда был я. Только я. Так что, – он вновь посмотрел на Сарториуса, – думаю, да, они настоящие. Настолько, насколько настоящие мы.
Мелодичный звук, последовавший за его словами, заставил всех вздрогнуть. Извинившись, Снаут достал из кармана телефон. Нажав кнопку приема вызова, он быстрым шагом вышел.
С тихим шипением за окном поднялись световые фильтры.
– Я много думала о том, что здесь происходит... – начала Агата. – Все время, что я тут, меня не оставляет странное чувство...
– Не только тебя, – усмехнулся Дракула.
– Я не об этом, – сердито отмахнулась Агата. – Я хотела сказать...
Дверь отворилась, и внутрь ввалился Снаут.
Он был бледен и снова выглядел так, словно его пытали несколько дней подряд.
Пройдя через комнату, Снаут плюхнулся в кресло и принялся шарить по карманам в поисках сигарет.
Достав сигарету из мятой полупустой пачки, он зажег ее с третьего раза. Пару мгновений безмолвно сидел, рассеянно выдыхая дым.
– Что случилось? – чуть слышно проговорила Агата. Она чувствовала себя так, словно звук ее голоса, звук любого вопроса, разрушит хрустальную пленку, которой Снаут будто покрылся весь с головы до ног.