Прошло около месяца с того дня, когда приходил Снаут. Никто из обитателей станции – по словам Дракулы, их должно было быть человека четыре, включая «гостей» Снаута и его коллеги, если не больше, – ни разу не заглядывал к ним. Про них словно бы все забыли. Но это было неважно, потому что они были вдвоем.
Агата никогда не думала, что то, что началось в монастыре в Будапеште, от чего она так старательно пряталась на «Деметре» и что до последнего часа жизни – прежней жизни – скрывала сама от себя, окажется вдруг таким понятным, радостным и простым.
Первые несколько дней они никуда не выходили. В кухне имелось еды достаточно для Агаты, а Дракула запасся большим количеством донорской крови, улетая с Земли. Поэтому значительную часть времени они проводили вначале... думая о том, что они делали, Агата краснела. И при этом она не помнила, чтобы когда-нибудь прежде говорила так много, так много спорила, играла, смеялась, у нее появилось столько новых историй и прочитанных книг.
Когда прошло возбуждение первых дней, к Агате вернулась природная склонность исследовать непонятное, и она занялась Солярисом. Выяснилось, что планету изучали лет десять, не меньше, хотя большим успехом похвастаться не могли. Перерыв вместе с Дракулой практически все данные по «соляристике», они убедились в одном: никто, – ни физики, ни биологи, ни антропологи, ни химики до сих пор не сумели понять, что же такое Солярис.
Планета несомненно была обитаемой, – электромагнитные датчики фиксировали присутствие органической материи, хотя, вероятно, существующей в другой форме, нежели на Земле. На Солярисе не было гуманоидов, как и условий, пригодных для существования таких, как они. Это ставило в тупик Агату и тем более – Дракулу. Если Солярис не знал человеческой формы, как смог он ее воссоздать? И для чего это сделал?
Слишком много вопросов. Ответы на часть из них, возможно, знали ученые станции. Но к их помощи Дракула прибегать не спешил. Агата догадывалась – почему. Но вечно продолжаться так не могло.
Вечером в первый понедельник лета (так этот день называл Дракула – на станции все они были похожи один на другой) позвонил Сарториус. Агата знала, как его зовут, потому что Дракула упоминал о нем несколько раз в их беседах – всегда в негативном смысле. Сам он видел Сарториуса лишь однажды, но утверждал, что ему хватило.
Заявив, что выяснил нечто важное о «гостях» и возможности «выхода из их положения», как он витиевато выразился, Сарториус сказал, что ему, Дракуле и Снауту необходимо все это обсудить, – сегодня же, в восемь в кают-компании, – и отключился.
Дракула сперва собирался взять Агату с собой. Но она настояла, чтобы он пошел на встречу один. Опыт ее общения со Снаутом говорил о том, что так будет лучше. Но сейчас, когда Дракула отсутствовал уже больше часа, Агату охватило вдруг беспокойство.
Она не могла сказать, что именно это было. Что мучило или смущало ее. Может быть, то, что она хорошо знала Дракулу – если бы встреча пошла так, как ему хотелось, – чем бы это «хотелось» ни было, она бы закончилась уже давно.
Подумав об этом, Агата встала из кресла, в котором сидела, листая очередной «соляристский» электронный журнал и, отложив чтение, зашагала к дверям.
Станцию, очевидно, планировали таким образом, чтобы на ней не мог заблудиться даже тот, кто впервые сюда попал. Поэтому найти кают-компанию оказалось несложно.
– Как вы не понимаете, – едва разъехались автоматические двери, на Агату обрушился незнакомый голос, нетерпеливый, упрямый и ломко-сухой. – «Гости» – не люди и даже не их подобие. То, что вы видите, осязаете, – маска, до самой последней структуры, до молекул и клеток, до атомов в глубину. Я провел максимально подробный анализ. Это нейтринная форма, поверх которой – фантом.
Агата оглядела комнату. Говоривший – высокий худой мужчина в белом халате, весь какой-то неровный, будто бы сложенный в несколько раз и расправленный снова, как лист бумаги, стоял у стола. На сухощавом лице его блестели очки, которые он поправлял то и дело. В кресле ближе к большому окну сидел Снаут и держал в руке незажженную сигарету. Дракула стоял с противоположной от худого мужчины стороны стола, спиной к двери, и потому не видел Агату. С ее появлением худой мужчина умолк, но тут же заговорил вновь, повышая голос и наставив на нее палец.
– Может, она и напоминает вам вашу возлюбленную, может быть, в этом и есть его цель. Но мы здесь не для того, чтобы вязнуть в дешевых романах. Если мы так поступим, он уничтожит нас. Вам не понять. Я и Снаут – ученые. Наша задача – не мямлить, а познавать мир.