— Давно у меня не бывало гостей. Тем приятнее встретить тебя здесь, Миша. Проходи вперед, пожалуйста, до главной лаборатории, и не обращай внимания на небольшой беспорядок.
— Эмм… привет, — Миша огляделся по сторонам, пытаясь найти источник голоса, но так ничего и не нашел.
Он проследовал прямо по коридору. Повсюду были разбросаны пожитки людей некогда здесь проживавших: ошметки одежды, старая грязная посуда, рассыпавшаяся на мелкие кусочки под гнетом времени, обломки каких-то технических приборов, детские мягкие игрушки, надорванные и выпотрошенные, и даже чьи-то кости. Миша шел аккуратно, стараясь не наступать ни на что непокрытыми ступнями. О подводном городе он слышал много, но только лишь на словах, ни разу он не видел ни фотографий, ни видео из этого места. И вот ему представилась возможность побывать здесь с экскурсией. Он внимательно рассматривал окружение.
На стене в коридоре разместился огромный рисунок длиною в несколько десятков метров. Это была коллективная работа многих художников. Понять это было легко, достаточно было обратить внимание на отличавшуюся стилистику. Кто-то приложил руку к созданию персонажей, кто-то к фону, детские руки добавили туда детали, которые не вписывались в общую концепцию. Детские рисунки располагались ниже уровня пояса и выделялись яркими кислотными красками. Поверх основного рисунка дети рисовали маленьких человечков державшихся за руки, солнце, цветочки, собачек и котиков. Причем на каком-то этапе все лишнее исчезло и остались одни только человечки. Новые поколения людей, которые никогда не видели ни солнца, ни цветов, ни домашних животных, перестали их рисовать.
Сама настенная живопись представляла собой масштабную зарисовку эволюции человеческой цивилизации. Слева направо можно было проследить эволюцию человека из общего с обезьянами предка в неандертальца и человека разумного. Людей изображали в шкурах животных, с длинными спутанными волосами и копьями в руках. Миша подумал, что это было очень похоже на современных пещерных людей, с которыми ему довелось познакомиться.
Пещерные люди на живописи постепенно становились менее волосатыми и более одетыми. Прослеживалась прямая связь между количеством волос и количеством одежды. Люди прошли через стадию кочевничества и собирательства до оседлой жизни и развития земледелия и домашнего хозяйства, после чего была свершена технологическая революция. На живописи можно было наблюдать изобретение парового двигателя и электрической лампочки. После чего люди, одетые в рабочие костюмы, отправились работать на заводы и предприятия. Тем времени, архитектура на заднем плане становилась все более монументальной и давила серым бетоном. Небольшие хижины сменялись колоссальными небоскребами из бетона, стекла и стали.
Когда стадия заводов прошла, люди переоделись в деловые костюмы и отправились просиживать штаны в офисы. Там они находились до тех пор, пока искусственный интеллект не взял на себя большую часть интеллектуальной работы. Тогда люди сбросили с себя душные и тесные рабочие костюмы и переоделись в более свободные домашние одежды. Большую часть времени они проводили дома, поглощая сутками контент из гиперсети, продавая свое драгоценное время корпорациям, предоставлявшим развлекательные сервисы. Из человека-работника, человек превратился в человека-бездельника. Впрочем, эта стадия тоже не длилась вечно. Когда человек пресытился потреблением, наступила эпоха всеобщего творчества. Люди создавали, создавали и создавали свой собственный контент, к качеству которого было много вопросов. На настенной живописи этот момент был отображен при помощи юмористического шаржа: человек с мусорным ведром вместо головы разбрасывал повсюду приступы вдохновения, которые ни чем не отличались от обычных бытовых отходов, повсюду он распространял свои мусорные идеи, портя воздух и красоту окружающего мира.
Неудивительно, что эти мусороголовые довели мир до третьей мировой войны. Она заняла немного места на рисунке и показывала озлобленных политиков, которые, как стадо макак, кидались друг в друга ракетами. После войны человек по второму кругу прошел через стадии работника и бездельника.
Последняя мировая война изображала Землю в виде огромного куска сыра, от которого каждая страна, представленная в виде маленькой крысы, оттяпала по кусочку, пока от большого желтого круга не осталась пара крошек. Большая часть крыс умерла с набитыми до отвала животами. Все оставшиеся попрятались в подземные норы. Люди электрической эры отличались богатым воображением и склонностью с самоиронии. К сожалению, это не слишком способствовало их выживанию.
На новом этапе крысы переродились и вновь стали людьми. Они столпились подобно агнцам божьим вокруг яркого источника света, коим, очевидно, был для них Ц.И. и отделились от его света, обретя обновленные тела и лица. Последним изображением в конце долгой настенной живописи стало изображение годовалого ребенка с кожей цвета синего бархата. Он олицетворял перерождение и начало новой жизни.
Воистину эпохальное произведение искусства. Миша ощутил приятные колыхания своей души, какие бывают, когда ты встречаешь нечто прекрасное.
То тут, то там на стенах попадались и другие рисунки, изображавшие зарисовки из подводной жизни человека, картинки различных рыб и подводных млекопитающих, производство синтетического мяса и овощей, но ничего столь же выдающегося. В промежутках между порывов творчества встречались двери, над каждой из которых была своя указательная табличка. Миша обратил внимание на такие помещения, как спальня, столовая, душевая, уборная, спортивный зал и несколько лабораторий, пока не дошел до искомой двери в конце коридора. Он толкнул дверь вперед и оказался внутри просторного круглого помещения.
На коже он ощутил легкое приятное покалывание. Такое случалось, когда человек вида Homo Cosmicum попадал в сильное электромагнитное поле. Было слышно едва уловимое гудение. На многочисленных столах были расставлены в несколько рядов странные электроприборы: чайники, микроволновки, электробритвы, тонометры, градусники, нейрокниги и нейроапликаторы, электронный глаз, домашний робот-кулинар и даже автоматический чистильщик туалетов. О предназначении многих приборов Миша мог только догадываться. Все столы с приборами были выстроены, словно спицы в колесе, и сходились в единую точку в центре помещения. Там на небольшом возвышении, опираясь на тонкие ножки, стоял фиолетовый шар.
Только подойдя на расстояние в несколько шагов, Миша заметил, что от шара по всей комнате растянулись еле заметные тонюсенькие, как леска, нити. Они ветвились как кровеносные сосуды и объединили все электронные приборы в общую сеть, центром которой был необычный шар.
— Спасибо, что пришел, — обратился к Мише уже знакомый голос откуда-то из-за спины.
Миша обернулся, но так и не понял, где находился его источник.
— Я здесь, — голос переместился в правый край помещения.
— Где? — растеряно переспросил Миша.
— Везде и сразу, — голос вновь сменил местоположение, — Не пытайся отыскать источник среди предметов в этой комнате. Я — это содержимое этой комнаты. Я — это все помещение целиком, — с каждой сказанной фразой голос скакал по помещению.
— Это большая честь познакомиться с тобой лично, великий Ц.И. — Миша запнулся, не зная, правильное ли он подобрал обращение.
— Я тоже рад нашему знакомству, Миша. И не такой уж я и великий. Времена моего величия остались далеко позади. Сейчас я только слабая тень того, кем я был раньше. Оглядись по сторонам и посмотри, какую форму мне пришлось принять, чтобы выжить. Как видишь, здесь есть мало чего от величия.