- Ну и как мне прикажете обойтись без Астарота? При всей его натуре, которая вызывает доверия не больше, чем клятвы любви портовых шлюх пьяным морякам, он умеет мыслить. Хотя, конечно – он покачал головой из стороны в сторону – Глупо путать Демона знаний с Демоном правды… Демон правды – ухмыльнулся он – Я бы посмотрел. Так вот, мой милый Мулцибер – зная имя любовника этой потаскухи, я легко вычислю продолжателей их рода. А это тебе не ведьмы – самоучки! Это род, основанный демоном и как мы убедились недавно, очень могущественным ангелом. Несмотря на то, что, скорее всего, потомки этого племени понятия не имеют о своей силе, а со способностями рождается лишь одна женщина на поколение, ее можно будет всему обучить. И это будет настолько могучая ведьма, что она займет место подле меня и даст мне первенца – Сатанаил мечтательно откинулся на кресле – Представь себе, что этот ребенок сделает с этим миром? А теперь, милый Мулцибер, ступай… ступай и причини этой твари столько боли, сколько позволит твоя фантазия.
Оставшись наедине с собой, Князь снова подошел к окну и глядя вдаль, продолжил потирать перстень. Мечта о первенце была далеко не жаждой отцовства. Это был основной план по низвержению мира людей в хаос. Сатанаил прекрасно понимал, что должность генерал-аншефа его армии зависит не от него. Равно как и понимал, его лояльность тоже – под вопросом. Но большую озабоченность вызывали скрытые от него мотивы Демона знаний – Герцога Астарота, которого все презренно звали «Клеветник».
3. Клеветник
Часть 3. Клеветник
Глава I
По узкому, слабо освещенному подземному коридору, тихим шагом ступал дознаватель ордена инквизиции – Брат Эммануил. Подмышкой левой руки он нес котомку с принадлежностями для допроса, а правой держал факел. За свои 60 лет, 45 он провел в ордене, попав туда еще мальчишкой. Мать, скончавшаяся при родах, так и не успела одарить сына любовью. Ему было 15, когда его отец, состоявший в инквизиции в должности охотника за ведьмами, не вернулся с очередного задания. Позже, тело его отца и сопровождавших его «братьев», нашли в лесу с выжженным на теле посланием: «Отступитесь. Б.». Всю свою последующую жизнь терзался он вопросом, что означала загадочная буква «Б». Святая инквизиция приютила и воспитала Эммануила, обратив его гнев в нужное им русло. Через 5 лет службы в ордене, он получил должность дознавателя и 40 лет посвятил пыткам и казням. Сотни истерзанных и казненных им женщин и мужчин, не тяготили его душу. Напротив, Эммануил сетовал судьбе, что век его не долог и подходит к концу, а стольких еще нужно очистить. Вот если бы, Господь услышал молитвы самого верного из своих слуг, он бы даровал ему бессмертие и вот тогда… Эммануил с сожалением вздохнул.
Приблизившись к деревянной дубовой двери, он жестом дал приказ стражникам отворить ее. Войдя в застенок, он вставил факел в держатель и присел за стол, предварительно одернув свой плащ. Напротив него сидел испуганный мужчина 30-35 лет. Руки его были связаны за спиной, а рот стягивала грязная тряпка, завязанная за затылком. Из одежды на мужчине были только обмотки, которые лишь с большой долей оптимизма, можно было назвать штанами. Стражники тем временем захлопнули дверь.
Обойдя пленника сзади, он аккуратно, будто заботливо, развязал повязку, мешающую тому говорить. После чего вернулся на свое место и стал медленно доставать из котомки листы пергамента, чернила и перья. Закончив процедуру, он поднял глаза на мужчину:
- Вы хотите пить? – спросил он нейтральным тоном.
-Нет… спасибо…- осторожно, подбирая слова отвечал пленник – Ваши люди три дня подвергали меня пытке водой… дважды я думал, что захлебнулся…
- О да, - с улыбкой, не глядя на него, произнес Эммануил, подбивая листы пергамента – Видите ли – когда Вам на лицо кладут тряпку и начинают лить на нее воду, Ваш мозг, в определенный момент, начинает думать, что захлебывается…
- Вы улыбаетесь? Вы что, улыбаетесь? – недоумевая и со страхом перебил мужчина – Вам нравится делать все это?
- А я ничего и не делаю – развел руками Дознаватель, держа между пальцами перо – Я лишь записываю. Скажите, Вы знаете, за что вас доставили сюда? – он окунул перо в чернильницу и приготовившись записывать, вопросительно посмотрел на пленника.
- Да, Господин… в деревенской таверне …
- Я Вам не господин – спокойно перебил его Эммануил, не отрываясь от письма
- Конечно, гос… простите…