Я валялся и продолжал размышлять о разном. Во-первых, мне снились чудные сны. Явно не мои, это какие-то эманации чужого разума. Впрочем, я этим не заморачивался. Во-вторых, каждый день мне звонила Сайнара. Я всегда говорил, что телефон это зло, а телефон в руках у женщины – зло в кубе. Всевозможные упреки по поводу того люблю ли я её и почему не звоню. Тьфу, везде одно и то же. Женщины от мужика только одного хотят, если по большому счету. Чтобы сидел возле ног и преданно смотрел в глаза. В качестве приза за примерное поведение – короткий поводок, ровно такой длины, чтобы доползти до ближайшей пивной. В случае мирного развития событий пряник: секс, по субботам, в 14:00. Кстати, пока не поздно. Я набрал номер Сайнары:
— О, дорогая, как я рад тебя слышать! — понимаю, что мой голос звучит фальшиво, но эти слова надо произносить, — Как твое здоровье?
— Здравствуй, дорогой, — голос Сайнары звучит деловито. Она, по непонятной мне привычке, к разговору по телефону относится ответственно и намерена мне сообщить весь миллион новостей нашего села со вчерашнего дня включительно.
— Сайнара, меня никто не спрашивал?
— Нет, дорогой.
— Я тебя тоже люблю. Скоро буду, не скучай. Целую.
И, не дожидаясь ответа, отключился. Значит Голденберг ещё до меня не дошел. Ну что ж, если гора не идет к Магомету, то Магомет лично вывезет взрывчатку к его фабрикам. Я затребовал себе на планшет последние снимки той долины, где, по моему мнению, находится химическое производство.
Кстати, о планшетах. В мозгах у меня, наконец, проросли все связи, это я начал ощущать на третий день моих плутаний по объектам недвижимости. Выразилось это в том, что у меня в поле зрения появилось этакое полупрозрачное окно, которое я видел вторым слоем зрения. Прямая трансляция, так сказать. Одно окно, в силу своих ограниченных возможностей, поддерживал мой планшет. Такие же окна, в количестве семи, мог создавать ВК на базе и, главное, что эти окна поддерживает сам ВК, а не мой мозг, что не может не радовать. Поначалу это вызывало у меня чувство некоторого рода шизофрении, но потом привык и даже нашел их удобными. Стоит только на одном из окон сосредоточиться, как проявлялась и яркость, и контрастность, а при необходимости – увеличение. Виндовс такой, не к ночи будь помянуто. Управление мысленное, за счет связи с ВК или планшетом. Главное, там есть калькулятор, без которого я последнее время очень страдал.
Так вот, я отвлёкся. Надо химзавод повредить минимальными, я бы даже сказал, скудными средствами. Еще раз внимательно присмотрелся к картинку – ба! Да это никак ГЭС в ущелье? Плотина, белые буруны воды, тонкие столбики, которые можно узнать только по теням, ими отбрасываемым, и почти невидимые провода. Плотина ГЭС – это первое место, и второе место – узкое ущелье внизу долины, по которому и протекает река. На этом месте получится замечательное горное озеро, будущий курорт, когда, разумеется, всю химию смоет водой. Лет так через двести, по моим расчетам. Нашелся и путь, по которому из долины в Степь везли товары. На десятке снимков было видно в подробностях, как караван петляет в горах и где-то там даже имеется тоннель. Выход этого караванного пути нашелся как раз километрах в двухстах на юг от селения Хотон Урях, в предгорьях. Теперь понятно, почему это село стало перевалочной базой для бандитов. Остатки дороги шли немного в сторону от ущелья, видать землетрясением повредило наезженные пути. Из двух вариантов изоляции производственной базы я выбрал тот, который посложнее. В одном месте воздвигнуть плотину, а в другом месте взорвать другую и жители долины полезут в Степь, как тараканы. Остается только уточнить детали несения караульной службы повстанцами и можно будет нанести визит. А пока я позвонил Тыгыну, сдал ему место встречи с караванами из долины и попросил прислать туда человек сто бойцов и двадцать мастеров с досками и брёвнами.
Ну и пора выползать из уютной постели. Девок здесь нет и подать кофе некому. Я позавтракал, пошел искать Ичила. Надо с ним кое-какие детали уточнить. Вместо Ичила за кухонными шкафами я набрёл на тайничок.
Бывший владелец этого помещения пил, это совершенно очевидно. Причем пил крепко и без перерыва. Я совершенно случайно нашел это тайное лежбище, куда, похоже, никогда не заглядывали уборщики. Запах от старости выветрился, но материальные следы глубокого нравственного падения руководства налицо.