7362 тем временем подошла к месту где он ждал ее, но вместо того чтобы встать рядом, села на скамейку, расположенную в тени садовых деревьев, высаженных в кадках на площадке крыши. Был уже вечер. На небе загорались звёзды. Висячий сад был скудно освещен несколькими декоративными фонариками, но 7362 села так, что лишь часть ее лица была видна в тусклом луче света. Остальное скрывала вечерняя мгла.
Чтобы хоть как-то видеть ее реакцию на свои слова, Крис сел рядом с ней на скамейку. И, словно заведённый болванчик, начал зачитывать правила завтрашнего аукциона.
7362 сидела молча, почти не шевелясь. И понять какие мысли сейчас крутятся в ее голове было практически невозможно. Наконец Крис закончил свою лекцию.
-Если у тебя есть вопросы,- по деловому холодно сказал он,- То лучше задать их сейчас.
Фраза звучало нелепо и гротескно в разрезе всего происходящего. Это знал и сам Крис. Это понимала и 7362. Поэтому она хмыкнула, перевела дыхание и Крис уже ожидал от нее очередного каверзного вопроса или какого-либо язвительного замечания, как внезапно ее руки обвили его шею, губы прикоснулись к его губам, и Крис понял, что окончательно и бесповоротно потерял контроль над ситуацией.
Тина
Завтра свершиться то, ради чего был затеян весь этот фарс. Ложная забота о здоровье, красивые платья и тщательный подбор стиля. Работа, проделанная ради одного: продать меня подороже. И пока Крис монотонно зачитывал мне что я должна и не должна завтра делать, внутри меня все кипело. Снова и снова я задавала себе один простой вопрос: как это приключилось со мной? В какой момент из человека, владеющего своей жизнью, я превратилась в ту, чей удел быть разменной монетой в руках развлекающихся богачей? Сегодня я- лот на их аукционе. Завтра- стану не больше чем куклой в руках одного из подонков, облизывающихся на меня во время всех этих фарсовых встреч. И выбора у меня нет. Впрочем… Этот ублюдок, Крис, не раз напоминал мне, что моя главная ценность в чистоте. Тристоль ведь торгует редким ныне товаром- девственницами. Что ж, по крайней мере здесь я могу поступить так, как угодно мне. И пусть все горит синем пламенем, но я не хочу и не буду чьей-либо куклой!
-Если у тебя есть вопросы,- сказал мне Крис,- То лучше задать их сейчас.
Нет, вопросов у меня не было. Но было дурное, сумасбродное желание сыграть против их правил. Если им нужна моя чистота- то они ее не получат. Решив это, я поцеловала ублюдка напротив себя.
Смешно. Ведь я так не хотела терять девственность с кем попало. Считала, что в словосочетании «заниматься любовью» главенствующую позицию занимает «любовь». Но нет. Мир расставил все на свои места. И вот я первая поцеловала мужчину, которого ненавижу и презираю. Все лишь ради того, чтоб не играть по чужим правилам.
И Крис, конечно же, поцеловал меня в ответ. В этом я нисколько не сомневалась: ведь все это время я видела, как он украдкой смотрит на меня. Подонок. Его руки обвили мое тело, прижимая к себе, сжимая так крепко, что мне было даже больно. Губы настойчиво целовали мои губы, лицо шею. От чего по коже пробегала лёгкая дрожь. Его горячее дыхание обжигало. В какой-то момент, не отрываясь от поцелуев, я оказалась у Криса на коленях. Мои ноги были разведены так, что ноги Криса находились между ними, и я чувствовала его возбуждение через то небольшое количество одежды, что нас разделяло. Юбка моего серого платья неприлично задралась, обнажая бедра. Одну руку Крис держал у меня за спиной, прижимая к себе мое тело. Другой начал гладить меня. Сначала бедра, затем его пальцы подошли к самому моему сокровенному месту. Внизу моего живота сжался какой-то странный комок: нервы, страх, больное возбуждение от неправильности всего происходящего. Я слегка повела бедрами. Поддалась вперёд, поощряя движения его пальцев. Вторая рука Криса тем временем опустила вниз плечо кофты и лямку лифа, обнажив мою грудь. Я почувствовала, как губы его прильнули к ней. Язык Криса играл с моим острым соском, в то время как пальцы продолжали свою работу внизу, заставляя узел в животе сжиматься ещё сильнее.