Арба летела — Алтынай мечтала. Совсем скоро они выберутся из своей глухомани, совсем скоро увидят другие села и города. В Аксаите она не заробеет, ее сапожки, елян и сулпы не хуже, чем у тамошних девчат. Но вот что их ждет дальше?
Сыпала вопросами:
— Ах, Закир, неужели мы поедем в саму Уфу? Неужели я увижу каменные дома и самые красивые на свете мечети? Неужели куплю себе платье, как у барышень? Ах нет, сперва мы не будем так тратиться, сперва закончи ученье… А кого ты попросишь прочитать нам никах? А кто заменит моего отца? Мы же потом все расскажем? Ты напишешь моему папе? Девчонки в ауле умрут от зависти… Ой, что я за дура! Что говорю!.. А когда я тебе впервые понравилась? Правда же, на йыйыне три года тому? Мы ездили с папой, мама еле отпустила. Сглазят да сглазят. У нее всегда так: сглазят, захмат пристанет, еще какой дух. Ты не думай, я крепкая…
Щебетала, сперва робко поглядывала, потом открыто любовалась будущим мужем. Узкое лицо, один профиль. Жесткие темные волосы, синева под глазами, линии запавших щек, две родинки на скуле… Неужели весь век глядеть только на него? По праву, по любви, по воле Аллаха.
Пару раз Закир оборачивался к ней, гладил по руке, почти ничего не говорил, да Алтынай и не надо было.
Арба летела — мир темнел. Сосны и их младшие сестрички-ели обступали теснее, тянула руки липа, звенели хакалами березы. Закир объезжал главную дорогу? Через лес, ближе к горам, надежнее? Пускай, ему было виднее.
Когда белый свет закрыли уже не только деревья, но и горный кряж, великаном стоящий над аулом, Закир остановил коня. Подал руку Алтынай, она легко спрыгнула с низкой арбы, улыбнулась так, что на миг свет вернулся, сама потянулась к нему… Жесткие темные волосы, синева под глазами, линии запавших щек, две родинки на скуле, тонкие губы.
Сперва почувствовала его поцелуй, тянущий, жадный, — и почти сразу острую боль в спине, словно в нее впились когти животного. Распахнула глаза: синева под глазами, линии запавших щек, две родинки на скуле. Яркий шрам, быстро расходящийся по лицу. Покрасневшие белки глаз. Заострившийся нос.
Каким-то неведомым усилием обернулась, увидела кровь на еляне… Вскрикнула «Закир!», ведь на нее нападали, ведь он должен был спасти! Синева под глазами, линии запавших щек, две родинки на скуле. Пузырящаяся и сходящий кожа, прорезающиеся рога, оскал громадных зубов. Когти, его когти!
Неожиданно для себя не упала, не заплакала, даже не закричала больше. Впервые в жизни почувствовала, как сильно ее сердце, как быстро бежит в ее жилах кровь, и побежала сама. Без дороги, среди плотно растущих деревьев… Падала, ползла, бежала, падала. Впервые в жизни была собранной и сильной, как Алтынсэс-олэсэй.
Не оборачивалась, но чувствовала за спиной того, кто был Закиром. Существо не бежало, а скакало за ней. Громко дышало. Несколько раз почти цепляло ее новенький нарядный елян. Алтынай, не задумываясь содрала его с себя, скинула. Скинула бы и тяжелый тушельдерек, но на бегу никак не удавалось. Украшение тянуло ее к земле, предательски звенело. Горела спина, порезанная когтями.
Существо с пугающим горловым звуком сделало очередной прыжок, зацепило, подмяло под себя Алтынай, но она не закрыла глаза, не завизжала. Она стянула с головы елкелек и острой частью ударила чудовище в шею. То взвыло, а она выползла, выскользнула змеей — и дальше, дальше. Сил бежать не было, она переходила на шаг, но стала хитрее: оглядывалась, пряталась за деревьями и кустами.
Лес вел ее за собой — и привел к царству камня. Склон горы, который закрывал их аул от всего мира, был совсем рядом. Она пошла вдоль него, все еще слыша догоняющее существо. От боли в спине хотелось кричать, но нет, она не издала ни звука.
Дорога привела ее к расщелине в горе — вот где можно было спрятаться, вот где она все переждет. Скорее, в спасительную земляную темень. Она сольется с горой, она выживет.
Забралась в самую глубь и тесноту, замерла, успокоила шальное сердце. Простояла, прижавшись к земле и камню, и час, и другой, и третий. Рассмотрела каждый скол, каждую пробившуюся травинку перед собой. Начала проваливаться в сон, но вдруг грот осветило нестерпимым светом — будто солнце взорвалось. Алтынай почувствовала, как на нее что-то сыпется. Сперва просто земля, потом камни крупнее и крупнее.
Куда было бежать? Теснота, белый кулдэк в крови, грязи и зелени, земляная пыль в глазах. Нечем дышать. Закрыла глаза, чтобы в последний раз увидеть их.
Бабушку, надевающую на нее елкелек.