Вот почему люди боялись лесных, вот почему никогда их не принимали.
Этот громадный неуклюжий Ишай поймал птицу и с довольным видом ел ее прямо на ходу. Даже его спутнику, умеющему превращаться в рысь, было неприятно это видеть.
— А что с лучницей, Кулкан? Помнишь про две головы? — радостно спрашивало лесное чудище, сплевывая перья.
— Хотел бы я сказать, что лучше синица в руке, но глядя на тебя сейчас… В общем, давай не торопиться, друг мой. Отведем нашу юную гостью в сердце леса, а там решим, возвращаться ли за ее подругой.
— Да мы сможем! Ты засомневался что ли?
— Эээ… Вспомни свою предыдущую охоту с соплеменниками, с братом. Да, и будем честны, у меня тоже были некоторые неудачи.
— Так поэтому и нужна лучница! Лучший подарок отцу!
— Вы разве не к уряк меня ведете? — не сдержалась Хадия, руки которой были накрепко затянуты лыком.
— О, я смотрю, прекрасная дева знает все про свою судьбу.
— Не надо к уряк! Моя бабушка — из рода шурале, она тоже сильная, отдаст за меня что захотите.
— Хочешь навестить бабушку? Как славно! Будь мы твои друзья, с радостью бы проводили. Но, видишь ли, так сложилось, что мы не совсем друзья… Моя шея до сих пор помнить твои нежные ручки.
— Я бы вернулся за лучницей, — бурчал Ишай. Вся его морда была в темных перьях. Но, как оказалось, есть хотел не только он…
— Остановимся-ка под этой лиственницей, друг мой. Я сейчас удалюсь на охоту, совсем ненадолго, а ты посторожи нашу гостью. Верю в твой верный глаз и крепкие лапы, — Кулкан обернулся в рысь и исчез.
Ишай толкнул Хадию под дерево, она с трудом удержалась от падения, села. Он устроился совсем близко и что было сил сжал лыко в своей лапище. Пахло от него грибами, шерстью и сырым мясом. Какое-то время они сидели в тишине, а потом Ишай начал что-то бубнить себе под нос. Хадия прислушалась.
— Кулкан струсил? Неужто Кулкан струсил? А почему нет? В пещеру его затолкали? Затолкали! Шуралиху Ишай поймал? Ишай! За лучницей он не идет? Не идет! Вот жеж! Струсил… Ишая ведет трус… Это что, опять умным быть? Нееет… Но Чукай только про лучницу говорил, она точно была нужна ей, а про эту Кулкан уже наплел… Может, правда, а может, и нет… Вернуться за лучницей? Вернуться за лучницей что ли?..
Вскочил на задние лапы:
— Вставай, шуралиха. Идем назад, к твоим. Ишай сам две головы принесет! За себя и за Чукая!
— Смотри! Задаст тебе Кулкан! — вдруг осмелела Хадия (или это ее лесная сестра?).
— Я лучше знаю! Шагай! — кажется, Ишай хотел ее пнуть, но в последний миг удержал лапу.
На самом деле внутри Хадия ликовала. Во-первых, Кулкана она боялась много больше — его странных речей, пристального взгляда, ведьмовских сил. Во-вторых, Ишая и его племя люди, кажется, уже били, с какой-то «охоты» он вернулся несолоно хлебавши. Может быть, так будет и впредь, при мысли об этом руки наливались силой и были готовы разорвать лыко.
Когда ушли подальше от лиственницы, Ишай совсем осмелел:
— Слышь, девчонка! Расскажи про себя! Кто там твоя бабка? Кто отец? Бывала на йыйынах в урмане? Видала боевые танцы артаков? Я пока не выходил в круг, а мой брат Чукай — да… Но теперь я и сам смогу, надо думать…
— Куда мне, я же полукровка, — опять заговорила хитрая и сильная лесная сестра. — Про йыйын только мечтаю, артаков до тебя и не видала. Вот если бы ты показал, как вы танцуете!
— Правда, не видала? — Ишай остановился. — Показать что ли? Хотя что это я? Пусть твоя бабка на йыйын тебя сведет…
— Какой йыйын, Ишай? Умру же я. Умру, так и не увидев танец артаков.
— Умрешь… Вот бы правда нам повстречаться на йыйыне, а не так. Скажи, помахала бы мне? Помахала? Ха-ха, Чукай и другие парни глазам бы не поверили! Девчонка-шурале машет артаку!
— Конечно, помахала бы, Ишай, — Хадия попробовала улыбнуться, в обличье лесной сестры получалось не слишком-то. Но Ишай уже раззодорился: оттолкнул ее в сторону и начал выдавать странные движения — прыжки, притоптывания, закидывание лап. Удивительным образом эти движения показывали его быстроту и силу. Наверное, для этого их и придумали. Хадия даже засомневалась, стоит ли разрывать лыко и пробовать убежать: это существо было много мощней.
Ох, зря! Уже через несколько мгновений ее надежда ускользнуть была разбита. На танцующего Ишая сзади набросился волк и вгрызься в шею. Артак с хрипом упал на колени. Хадия в ужасе поползла в сторону, но вскоре услышала знакомый голос:
— Дорогая моя, куда же ты? Мы же стараемся, развлекаем тебя, как умеем. Многоуважаемый Ишай, сын Тавная, показал танец своего народа, затем твой покорный слуга изобразил сцену убийства, достойную подмостков Александринки… Ах, ты, наверное, не в курсе театральной жизни… Ну, не торопись, не торопись… Сердце леса — в другой стороне, нам на запад, — морда Кулкана была в темной крови, громадное тело Ишая валуном лежало у его лап.