Понемногу слушатели все ближе пододвигались к своему командиру. Некоторые слышали уже, и не раз, эту историю, но от этого интерес их не уменьшился.
— Так вот, всю ночь в обоих лагерях кипела работа. Бирманцы построили свою пагоду из тростниковых циновок, сверху обмазали их грязью и побелили. И сделали пагоду так, что даже вблизи ее трудно было отличить от настоящей, каменной. Китайцы же строили пагоду, как обычно. Каждый солдат принес по камню или кирпичу и положил на пагоду. А так как солдат у китайцев было очень много, то к утру они построили половину пагоды. Если бы они успели построить ее, то, конечно, победили бы бирманцев, — ведь китайцев было втрое больше. Но они не успели. И утром солнце осветило две пагоды. Одну, уже готовую, белую, — бирманскую и другую, громоздкую, недостроенную — китайскую. Очень испугались китайцы, увиден, что бирманцы обогнали их. И китайская армия отступила. А развалины китайской недостроенной пагоды и сегодня можно увидеть на севере, на границе с Лаосом, и называется она — Ку Хо.
— А что было дальше, Такин Аун Сан?
— Дальше? Дальше китайцы отступили, но не совсем покинули Бирму. Тогда весь народ поднялся и выгнал китайцев. Так что, как видите, если нужно выиграть время для того, чтобы спасти свою страну, военная хитрость вполне оправдана. А сейчас давайте спать. Завтра нас будут учить форсированию водного рубежа. Давайте договоримся: выполняем все указания инструкторов и стараемся все запомнить.
А еще через несколько дней на тактических занятиях такинам предложили разработать на карте операцию по вторжению в Бирму. В операции по заданию должны были участвовать части бирманской армии, вторгающиеся в Бирму из Таиланда. Части наталкивались на сильное сопротивление английских войск, несли крупные потери. И только после получения японских подкреплений из Таиланда побеждали сопротивление и занимали Рангун.
Занятие не понравилось такинам. Из такого плана следовало — японцы предполагают использовать бирманскую армию как ударную силу для собственного вторжения.
— Пора собираться домой, — снова раздались в тот вечер голоса в бараке.
— Нам до сих пор не прислали оружия. Единственная бирманская армия — это мы, тридцать человек. Собираются ли японцы держать свои обещания? Собираются ли отправить нас обратно, чтобы мы начали готовить восстание в Бирме? А вдруг они продержат нас до самой своей войны с англичанами?
Японцы не скрывали своих симпатий к доктору Ба Mo, которого и прочили в премьеры независимой Бирмы. Такины не спорили. В независимой Бирме решать будут они сами.
А возвращение все откладывалось.
В июне пришло известие о том, что немцы напали на Советский Союз. Такины знали о тесных связях Японии с Берлином, хотя японские офицеры не уставали твердить о независимости японской внешней политики.
Вступление в войну Советского Союза изменяло характер войны. Теперь никто уже не мог сказать, что воюют между собой империалисты. Оказывалось, что правы коммунисты, полностью отвергавшие сотрудничество с фашизмом.
К тревоге за судьбу СССР — а ведь сведения о событиях там проходили через руки японцев и выставлялись в таком свете, что вопрос о падении Москвы и полном разгроме советских войск казался вопросом дней, — примешивались растущие сомнения в искренности японцев. Они становились все увереннее в своих силах, все больше проникались презрением к англичанам и американцам. Вот-вот война должна была перекинуться в Юго-Восточную Азию.
Аун Сан тратил много усилий на то, чтобы поддерживать своих товарищей. Он очень возмужал за эти месяцы. Такины же привыкли к тому, что он не только их командир, но и главная опора, с этим считались и японцы.
Осенью 1941 года начались сборы для переезда в Тайланд, который служил Японии плацдармом для подготовки наступления против Бирмы и Малайи.
Перед тем как перейти к рассказу о войне, стоит вернуться в Бирму и посмотреть, что же происходит там, что нового принесли туда те месяцы, которые Аун Сан провел в Японии.
Новый губернатор Бирмы Дорман-Смит оказался в довольно трудном положении. Британское правительство опиралось в Бирме на откровенного подонка, премьера У Со, но для Дорман-Смита лучше был он, нежели беспомощные, оторванные от жизни адвокаты преклонных лет, проанглийские политики двадцатых годов.
И что самое интересное, английский губернатор почувствовал после первых же встреч, что этот подонок ему чем-то нравится. Очевидно, и губернатор понравился премьер-министру. И они начали работать в полном согласии. У Со прекратил заигрывания с японцами, стал активным англофилом, ратуя на митингах и собраниях за войну до победного конца. Попутно не забывал и о своем кармане.