Аурика как обычно положила на ночь у кровати, мокрый коврик. Она всегда это делала незаметно, когда муж ложился первым спать, и также незаметно, вставая первой, убирала его. Но, сегодня она не дождалась мужа. Василь, пришёл поздно, пьяным, и шатаясь, сдвинул коврик под кровать.
Уставший Никола, в этот вечер остался дома, и лёг ночевать в летней кухни. Этой ночью, он долго не мог уснуть, что-то тревожило его душу в предчувствие чего-то дурного, чего он не мог понять.
Никто не видел, как спящая Аурика, в ночной рубашке вышла из дома.
Ближе к утру в сарае надрывно мычала корова. Мария разбудила пьяного мужа, чтобы посмотреть, в чём там дело. Когда они выходили во двор, в калитку входила растрёпанная и босая Аурика. Они смотрели на неё, с широко раскрытыми глазами, словно видели привидение.
- Ведьма, точно ведьма, - сглатывая слюну, полушёпотом сказал, недолюбливающий невестку Федор.
Он побежал в дом и расталкивая не протрезвевшего сына, кричал:
- Иди, полюбуйся на свою жёнушку, не зря люди брешут, ведьма она и есть ведьма.
Не проснувшийся ещё до конца, полупьяный Василь, недоумевающе смотрел на свою драгоценейшую супругу. Единственно, что мог осознать он, так это то, что его любимая жена, возвращалась под утро с улицы, в грязной ночной рубашке, и растрёпанными волосами, - откуда?
Аурика, никого не замечая, входила в дом.
Василь грубо рванул её на себя:
- Говори шлюха, где таскалась, от кого шалава забрюхатила?! – не помня себя от ярости, он выкрикивал оскорбительные, ругательные слова в лицо жене.
Девушка вдруг очнулась от сна и испугано, не понимая, что от неё хотят, смотрела на мужа и не узнавала его. Она не понимала, почему она стоит посреди комнаты, ночью, и почему так грубо и зло, в гневе кричит на неё Василь. Это последнее, что видела Аурика. Когда Василь стал наносить ей удары, падая, она успела лишь обхватить живот руками, защищая своего ещё не появившегося на свет ребёнка.
Мария, пыталась было вступится за невестку, но муж не отпускал её, цепко держа в своих железных объятиях.
- Пущай воспитывает, - прорычал тот.
- Сынок, опомнись! Остановись, ты же убьёшь её! – кричала Мария, пытаясь освободится из крепких рук мужа.
- Грешница! Поделом ей, будет знать, как нас позорить! – рычал Фёдор.
Никола проснулся от шума и криков. Он вскочил с постели, сердце бешено колотилось в предчувствие беды. Он увидел горящий свет в окне дома, и побежал на этот свет, вбежав в дом, он увидел как Василь, наносил ногами удары, лежащей на полу Аурике. Мощным ударом кулака Никола свалил брата на пол.
- Аурика, милая, хорошая моя, как же так, как же я не уберег тебя от беды, - склонявшись над ней, и гладя её по волосам причитал Никола.
Она тихо стонала.
- Потерпи родная, я сейчас, - дрожащим голосом сказал он и побежал во двор.
Никола стал лихорадочно запрягать коня в телегу:
- Что уставились, помогите, ну же, скорей! - кричал он, на оторопевших родителей, - сена, сена побольше стелите.
Василь пошатываясь, встал, и здесь же, на полу, увидел нежно-любимую жену. Она лежала в луже крови, откуда-то изнутри доносились слабые хрипы. Он смотрел на неё, застекленевшим взглядом, что вдруг случилось с его дорогой, любимой супругой. «Нет, это не он! Это не мог сделать он! Он не мог позволить и слова грубого, не то, что пальцем тронуть её. Василь опустился перед ней на колени и склонившись приподнял её голову, осыпая поцелуями лицо, горячо причитал:
- Аурика, жена моя возлюбленная, чистая моя, славная, что с тобой? Душа моя, ну скажи хоть словечко, только не молчи, это я, твой Василь, - умолял он жену, поглаживая её лицо руками, - Лебёдушка моя ненаглядная, что с тобой? Что ж ты крылья свои сложила, которыми прежде ласкала меня? Не мучай меня молчанием. Кто, кто это сделал? Открой, открой свои глаза любимая, глаза, что дарили свет и тепло моей душе! Без тебя мне никак невозможно! Ночь, беспросветная и мрачная окутывает меня со всех сторон. Дорогая не губи нас, отзовись на мой призыв.
Тишина отвечала ему зловещим молчанием, Василь, как-то странно посмотрел на свои руки, они были в крови:
- Эти руки, ласкающие тебя, разве могли они причинить тебе боль? Нет, нет! Это никак невозможно!
Он встал, и глядя на не подававшую признаки жену, вдруг как-то дико, неистово, стал истерично хохотать. От этого смеха, мурашки пробегали по спине.