Николай с нетерпением ждал приезда домой, уже взрослой дочери. И когда она успела вырасти, думал он, вспоминая, когда впервые увидел её.
Они стояли с матерью у дверей роддома в ожидании… Им вынесли маленький, трогательный, красный комочек, завернутый в одеяльце, из которого смотрели на свет две чёрные смородины. Николай сразу понял, вопроса об имени девочки не возникнет. Аурика она и есть Аурика.
Федор не пошёл забирать внучку и заявил:
- В нашем роду только мужчины рождаются! – сыны и внуки! Куда хотите определяйте ведьминного отпрыска! В своём доме не стану терпеть лешачку.
Никола с Михаем переехали в просторный, построенный Василём дом. Это решение было принято на домашнем совете, в который не входил вечно пьяный Фёдор. Михай, как только узнал о трагедии, как мог, утешал Николу и сразу предложил свою помощь в воспитании девочки, тем более, что она, как говорится была его « роду-племени»… - родственная душа одним словом, жа и слово данное Марфе надо сдержать. Дом по праву принадлежал маленькой Аурике. Девочка не должна была ни в чём нуждаться. Николай решил посвятить свою жизнь воспитанию племянницы, которая стала для него дочерью. Он оплатит свой долг перед памятью любимой, он приложит все усилия, чтобы сделать счастливой это невинное создание. Аурика может быть спокойна, там,- на небе. Печать скорби от потери любимой, оставила след на его лице, сделав его почти каменным, без имоций и волосах, проложив меж них седую полоску…
После смерти любимой, Никола не хотел жить, но с появлением в его жизни крохотной Аурики, к своему удивлению обнаружил, что ему не хочется умирать. В ту трагическую ночь, которая стала таким потрясением для него, когда он потерял любимую, единственным его желанием было умереть. И если б смерть настигла его в тот миг, он принял бы её с радостью. Теперь, он нёс ответственность за жизнь этого крохотного, милого созданья, которое держал на руках. Ему надо обеспечить ей достойную жизнь, в этом его предназначение. Опекунство над внучкой пришлось оформить Марии, так как у Николы не было собственной семьи, и он был слишком молод. Мария принимала активное участие в воспитании внучки, но иногда Фёдор шумел на неё и грозился выгнать из дома:
- Убирайся прочь, вон отсюда! Иди к своей сыкушки! Мне никто не нужен, без вас обойдусь, все предали меня…
- Ты забываешь, это дочь твоего любимого сына и твоя вина есть, в том, что случилось!
- Цыц, мне! Это её мать погубила Васятку! Ненавижу всех!- и, опустив голову на стол, глухо стонал, - Вон пошла, пока не приложился, и до этой соплячки доберусь.
Девочка росла хоть и худенькой, но крепкой и уж слишком непоседливой и бойкой. Она была подвижной и любознательной, утомляя всех вокруг вечными «что» «зачем» и «почему». Обидеть её было сложно, она просто не позволяла никому себя обижать, и не нуждалась в заступниках. Аурика умела за себя постоять и горе тому, кто решался обидеть её. Она запросто могла подраться с задиристыми мальчишками ни в чём, не уступая им. Если кто-то оказывался сильнее, и она не могла одолеть соперника, не смущаясь, пускала вход всё, что под руку подвернётся. Родители боялись за своих детей, как бы кого не покалечила, эта маленькая несносная бестия.
Деревенские жители бесконечно жаловались Николе и Марии на непослушную девчонку:
- Уризонте, наконец, свою невыносимую фурию. Это не ребёнок, а дьяволёнок.
Мария знала, у внучки отцовский характер и, оправдывая её, говорила:
- Как не стыдно наговаривать на ребёнка, разве такая маленькая худышка в состоянии кого-то обидеть? – хотя знала, это далеко не так.
Никола, пытаясь вразумить дочку, воспитывал её:
-Аурика пойми! Девочка не должна себя так вести, эта привилегия мальчишек махать кулаками.
- Хорошо папочка, - соглашалась дочка, - я не буду больше драться, только пусть они сами не лезут. Сам говорил, забыл? - не давай себя в обиду, умей давать сдачи.
Николаю нечего было возразить на такой довод не по годам смышленой девочки. Он думал, как сильно походила она на мать и какие они разные. Видимо условия, в которых они росли, были слишком противоречивые. Он был, спокоен за будущее дочки, с таким характером ей всё будет по силам, с таким норовом не пропадёт.