На улице после дождя, было сыро и неуютно. Настроение Александра соответствовало хмурой погоде. На душе было так же хмуро и неуютно, от чувства вины перед этой хрупкой девушкой ; он не знал, как объяснит ей причину своего срочного отъезда, поймёт ли она его правильно. Если бы не болезнь отца, он ни за что бы, ни покинул её.
По дороге в общежитие, он купил букет белых роз, мысленно готовясь к предстоящему разговору с Аурикой. Он ругал себя последними словами, за свою слабость и не сдержанность, но в этот вечер она была так прекрасна- соблазнительна, он не смог устоять перед её чарами. Он так полюбил эту красивую, стройную девушку, он ни кому не позволил бы обидеть её, а теперь вот сам, невольно стал обидчиком. Его сердце учащёно забилось, когда он подходил к общежитию, лицо пылало огнём, в предчувствии встречи с любимой. Его ждало разочарование. В общежитие сказали, что девушка уехала домой и вернётся лишь через неделю, перед производственной практикой. Неделю он ждать не мог, расстроенный, он возвращался в пустую квартиру. Проходя мимо тихого парка, с грустью посмотрел на розы, которые купил для своей любимой, они были такие белые и чистые, как и его невинная подруга, он бережно положил их на лавочку, где вечерами они сидели с Аурикой.
Александр написал Аурике короткое послание и отдал соседу Косте. Тот клятвенно заверил, что Саше не стоит волноваться, письмо попадёт адресату. Костя объяснил Саше, что Аурика девушка с понятием, она поймёт его.
Александр сидел в переполненном, душном вагоне, в воздухе стоял неприятный, смешанный запах пота, колёса монотонно стучали, - Тук, тук, тук, тук.
Мысленно он молился о выздоровлении отца, он так боялся потерять близких ему людей. Он отчаянно просил Всевышнего, о милости, чтоб не дал умереть отцу, чтоб позволил ещё встретится с любимой. Отец Саши был коммунистом, сам он был комсомольцем, в семье не принято было упоминать о Боге. Видимо от предков передалась нам эта вера, и в глубине души, верующий ты или нет, мы всегда обращаемся к Богу. За окном мелькали деревья и поля, скорый поезд безжалостно уносил его всё дальше и дальше от любимой и он не знал, как скоро теперь он сможет увидеть её. Непреодолимая тоска сдавила грудь. Он верил в искренность чувств Аурики к нему, она обязательно дождётся его. Ему неловко было оттого, что всё так вышло, и терзали сомнения, поймёт ли, простит ли она его, ведь он не смог даже попрощаться с ней. Он безразлично смотрел в окно, тревожное состояние сменялось внутренней пустотой.
Костя ненавидел Александра, за то, что тот отнял у него надежду быть с Аурикой. Ну, что ему за дело до этой дерзкой деревенской выскочки. Он хотел бы возненавидеть её и забыть, но не мог. И вымещал свою злобу на наивных, влюбчивых девушках.
Он и не думал отдавать письмо Александра к Аурике.
Эта деревенская девка, строящая из себя принцессу, предпочла его этому накаченному мужлану, так поделом ей. Он откровенно злорадствовал. Костя видел, какой потерянный вид был у Александра, когда он стоял с чемоданом в руках и понял, что тот безнадёжно влюблён. Он радовался возможности отплатить за свои унижения этой дерзкой гордячке. Он открыл конверт и принялся с любопытством читать.
«- Аурика, прости. Ты ангел, посланный мне небом. Я так много не успел сказать тебе. Ты моя жизнь, ты мой свет. Я так сильно полюбил тебя. Мне срочно надо уехать. Если б я только мог, я ни за что бы, ни покинул тебя. Я обязательно вернусь за тобой, как только представится случай. Ты только жди меня. Верь мне. Люблю, сто тысяч раз, люблю! Ты ангел мой бескрылый, души моей печаль,
Себе давал я слово, тебя не огорчать.
Любовь к тебе меня сжигает,
Я от любви сгораю, таю,
Но звёзд я с неба не ловлю,
Тебя так нежно я, и искренне люблю.
Вечно твой и только твой= Александр=»
Адрес ниже прилагался.
«- Подумать только, какие сантименты, я сейчас расплачусь, этот тупица ещё и стихи пишет, я то думал, что кроме мышц у него в башке нет ничего», - вслух с иронией и ноткой пренебрежительности, сказал Костя, скомкав письмо. Он зло швырнул его в пепельницу, немного подумав, чиркнул зажигалкой и комок бумаги, быстро сгорев, превратился в горстку серого, бесформенного пепла.