С приездом Аурики домой, всё оживлялось и приходило в движение. Все были заняты приятными хлопотами.
Бабушка Мария напекла пирожков, она знала, как любила их внучка. Пирожки нисколько не помогали хоть немного прибавить в весе худенькой девушке. Как сказал бы покойный Фёдор:
-« Не в коня корм, зря только продукты переводишь», - любил он говорить худенькой, тихой невестке, внучкиной матери.
Когда внучка уезжала обратно, Мария всегда готовила ей в дорогу её любимые пирожки с грибами. В их семье, это всегда было самоё любимое блюдо.
Аурике нравилось сидеть в светлой, просторной избе и слушать деревенские новости. Она живо интересовалась всем, что происходило в её отсутствии.
- Вот, - говорила бабушка Мария, - все твои одноклассницы замуж успели повыскакивать, какие и деток уж нарожали, а у тебя даже парня нет. Серёгу Степанова помнишь? Окончил сельскохозяйственный институт, будет у нас в деревне агрономом работать. Очень тобой интересовался.
- Что ты её сватаешь, куда торопишь? Закончит учёбу, всё ещё будет. Не с её внешностью, переживать о женихах, - вступил в разговор дед Михай.
Никола, заметив, как тень грусти мелькнула на лице дочки спросил:
- Доченька, посмотри на меня, всё ли у тебя в порядке? Что-то не вижу я горящих светлячков в твоих прекрасных глазках.
- У меня всё замечательно, вам не о чем беспокоится, правда, - стараясь быть весёлой, улыбаясь, ответила она.
- И голос твой не звенит колокольчиком, как прежде, - заметила Мария.
- Ну, что вы пытаете бедную девушку, она отдохнуть приехала, а вы ей допрос с пристрастием учинили, - решил, вступится за растерявшуюся внучку, Михай, - она взрослая девушка, и у неё могут быть свои маленькие секреты.
Аурика благодарно посмотрела на деда, за то, что избавил её от лишних объяснений.
И они перевили разговор на другую тему.
- Дед, завтра поедем верхом покататься, а то я забуду скоро, как на коня садиться.
- Как скажешь, недавно объездили молодую кобылку, тебе как всегда порезвее?
- Может лучше поспокойнее,- переживала Мария.
- Не стоит волноваться, она умеет держать себя в седле.
Наевшись бабушкиных пирожков, Аурика решила прогуляться. Ей так нравился чистый деревенский воздух, которым хотелось дышать и дышать. Она подолгу любила сидеть на берегу реки, всматриваясь в ровную гладь воды и замечать, как время от времени плещется рыба, пуская маленькие пузыри. Иногда они приходили на реку с отцом рыбачить. Если ей удавалось поймать хоть на одну рыбёшку больше, она радостно прыгала, пританцовывая, и хлопая в ладоши, весело кричала:
- У меня больше, у меня больше!..
Ещё ей нравилось плыть в лодке по реке, и когда видела отражение облаков в реке, касалась рукой воды:
- Смотри, я трогаю облака, я загадаю что-нибудь, пусть задуманное сбудется.
- Непременно сбудется! – говорил Никола.
Сегодня она шла к старой плакучей иве, на обрывистый берег реки. Отец ей показал это место… На краю деревни она разулась, ей нравилось летом ходить босой. Запах молодой, свежескошенной травы, только начинающих цвести лугов и тихий шелест обновлённой листвы на деревьях, успокаивал её. Такой блаженный покой, и умиротворение снизошло на неё. Аурике захотелось вдруг прилечь в пушистую, мягкую травку, которая нежила и ласкала её ступни и уснуть безмятежным сном забвения.
Старая ива раскинула свою широкую крону огромным шатром над рекой. Глядя на иву, девушка подумала, сколько же ей довелось повидать? Только вот рассказать безмолвная не может. Аурика вспомнила рассказ отца, о том, как любила это место, её мать, для которой ива, была единственной подругой, и её охватило вдруг такое волнение…
Она подошла к ивушке и прижалась к ней. Когда-то её мать, вот также обнимала дерево и ходила по этим местам. Если б только могла ива поведать, о чём беседовала с ней её несчастная матушка. Из того, что она слышала от бабушки и деревенских жителей, она знала, как сильно любили друг друга, почти неземной любовью, её залихвацкий красавец, кровный отец и тихая, безропотная сирота, её мать. Как недолго было их счастье, и как трагически оборвалась их любовь. А всё из-за серости и необразованности, и глупых нелепых предрассудков. Кто знал в то время о такой болезни как «лунатизм», причисляя ей мистические, дьявольские образы. Ей, слава Богу, не досталась в наследство эта болезнь.
Она вспомнила об Александре, и эти воспоминания причиняли ей, нестерпимую боль Она не хотела думать о нём, но как изгнать его из своего сердца. Больше месяца она не видела его, и ничего не знала о нём. Ей так не хватало тепла его рук, ей не хватало его самого. Та душевная рана, которую нанёс он ей, не давала спокойно жить, от которой хотелось кричать. Он просто использовал её, а она тоже хороша, с какой лёгкостью позволила обладать собой. Её самолюбие было задето. «Ненавижу!». Никогда и никому не сможет она теперь верить. У их отношений нет будущего. Забыть поскорее, выкинуть прочь его из головы. Но как?