Выбрать главу

Аурика сидела одна, на удобном диване и листала журнал мод. В комнату неслышно вошёл Костя и закрыл за собой дверь.

- Что грустишь принцесса, мечтаешь о принце на белом коне? Я за принца не сойду?

   Девушка вздрогнула от неожиданности.

- Что ты здесь делаешь? Что подумает о нас Вера? Уходи немедленно!

- Не гони, не у себя дома! Какое мне дело до неё, назло тебе, терплю эту глупую кокетку. Только ты мне нужна, слепая только может не видеть этого.  С первого года учёбы пытаюсь растопить твоё сердце. Вера, кому нужна твоя Вера? Разве что, в постели покувыркаться…

- Да как ты можешь, циник, я открою ей глаза, пусть знает кто ты!!

- Я и сам скажу, только не гони меня, будь со мной ласковой, - дыша пьяным перегаром, он надвигался на девушку, пытаясь обнять.

- Да ты совсем пьян! Обезумел, что ли?!- отталкивала она его.

- Обезумел, давно обезумел! Как только впервые увидел тебя. Чем ты меня околдовала? Чем опоила, твои чары держат меня, тяжёлыми кандалами чувств!

   Его хамство привело её в бешенство.

- Такие как ты не умеют чувствовать! Убери от меня свои грязные руки, что ты себе позволяешь, в конце концов!- строго сказала девушка.

   Это ничуть не остановило его, а наоборот ещё сильнее распалило.

- Да ладно тебе, недотрогой прикидываться, тоже мне пай девочка, Саньку, небось, не отталкивала.

Он сжал её в сильных, грубых объятиях и поцеловал жадно в губы.

Аурика, брезгливо вытирая рот, закатила ему звонкую пощёчину и с силой толкнула на диван.

- Кретин! Придурок! Чёртов урод! - она с отвращением сплюнула в сторону Кости.

- Ну, ты поаккуратней в выражениях, деревенская кукла! Не посмотрю, что девка, - оскорбился тот.

- Да что ты можешь?! Мужлан неотесанный! Разбросал слюни, как похотливый мартовский кот.

   Аурика выскочила из комнаты, схватив на ходу сумку, и направилась к дверям. 

   Вера, увидев, что подруга собирается уйти, пыталась остановить её:

- Ты что сума сошла, ночь на дворе, что случилась?!

- Спроси у своего дружка дегенерата. Упырь чёконутый, отмороженный!

Ребята хотели уговорить её не уходить, всё бесполезно.

- Да идите вы все!.. - сказала разозлённая девушка и, хлопнув дверью, ушла.

Праздник был испорчен.

Вера зашла в комнату, из которой только что выскочила взволнованная, разъярённая подруга. Костя сидел лениво на диване, сам себе приятный.

- Верунчик, кошечка моя, иди ко мне сладкая, - протянул он к ней руки.

- Что здесь произошло, почему ушла Аурика?!

- Ничего особенного, утешить хотел её, а она дурёха сбежала.

- Без тебя найдется, кому утешить!

- Алексу, что ли? Так, где он? Нет его, и не будет! Читал его откровения, любовь морковь… Пусть забудет его. Нет его, нет!

- Что-то я не поняла, что ты читал?

- Любопытно да? Письмо болвана к твоей подруге, дикой кошке, я его сжёг вместе с адресом.

- Ты это серьёзно? Как это мерзко, грязно! Отвратительно читать чужие мысли, и ты так спокойно говоришь об этом, как низко ты пал. Негодяй, подлец! А  она то думает, что он бросил её, бедная моя подруга, - выговаривала ему Вера.

- Ни тебе рот открывать на меня, сама то ты кто? Святоша, что ли? Под каждого готова подстилиться… Да и кто докажет, я просто пошутил.

- Пошёл вон отсюда! Видеть тебя не желаю, думаю тебе здесь больше нечего делать!

- Посмотрите на неё, раскудахталась, думает она… Твои куриные мозги только одним местом думать могут. Сам уйду, давно собирался, - он пренебрежительно смотрел на Веру, оскорбляя её.

- Вон, пошёл! - указывая на дверь, задыхаясь от обиды, кричала Вера.

  Уходя, Костя зло добавил:

- Две подружки умницы - стерлядь и курица.

   Вера недолго горевала, алкоголь сделал свое дело, и она быстро утешилась в объятиях коренастого одногруппника, спортсмена Славика. Веселье продолжалось.

 

                                                                                        Бывает ложь – во имя правды:

                                                                                        Порой и ложь необходима…

                                                                                        Но коль на почве благодатной,

                                                                                       Она, увы – неотвратима!