Вокруг столько соблазна. Вдруг тебе наскучит со мной. Не хочу быть смешным.
- Если ты об этом - меньше всего меня волнует чьё-то мнение. Не стоит тревожится, лишь бы я тебе не наскучила. Думаешь не вижу, как бабы на тебя пялятся. Готовы в глотку мне вцепится, когда видят возле тебя.
Как бы они не скрывали свои отношения. Их лица выдавали в них любовников, частые выезды на машине, было не скрыть. В посёлке стали шептаться за их спинами…
Михай, как-то осторожно заметил:
- Друг мой, что ты последнее время, ходишь с масленым лицом. Вижу у вас с Верой всё налаживается!
Минуту помолчав, Николай отвечал:
- Да, с чего б это? Она моложе меня насколько, зачем я ей?
- Ой, не скажи… Вижу, как она смотрит на тебя. – влюблена в тебя, как кошка, этого не скроешь.
- Напридумываете тоже.
- Оно то конечно верно. Только шило в мешке не утаишь. Народ по посёлку трепется – рот людям не закроешь. Как-то определится надо. Тебе то что, ты мужик, а девку заклюют.
Николай сделал вид, что не расслышал последних слов, как-бы откашливаясь сказал:
- Разберёмся!
- Эти ваши верховые прогулки – народ не слепой.
Николай сдался:
- Ничего не могу с собой поделать, как узнал её тело, словно обезумел, будто под чарами какими нахожусь.
- Это нормально, не мужик ты, что ли? По себе знаю, столько лет воздержания, поневоле умом тронешься. Видно - хорошая она, такую если приласкать добрым словом, всю жизнь к твоим ногам положит. Что тебе мешает – женись! Всё законно будет, сразу языки чесать перестанут.
- Подумаю.
Слова Михая заставили Николая задуматься. На одной чаше весов лежало общественное мнение и порицание и прежде всего родных и близких ему людей. С другой стороны его чувство, такое сильное и страстное, которое он неожиданно открыл в себе. К своей первой, непорочной и безответной любви, он испытывал плотские, глубокие и искренние чувства, чистые, как родниковая вода, - так он считал.
Эта молодая, миловидная женщина - девушка, пробудила в нём новые до сих пор неведомые ему ощущения – влечение к противоположному полу, которые он глушил в себе все эти годы. Он подавлял и запрещал себе даже мысль о близости, глядя на красивых женщин, которых видел в городе: видя как они демонстрировали свои прелести, в откровенных облегающих нарядах или коротких платьях. Деревенские женщины были гораздо скромнее, да и времени у них не было думать о зряшных вещях, если есть муж и так заметит.
Николай был необычайно бескорыстен в своём желании делать добро. Он всегда следовал законам нравственности и опасался порицания со стороны общества. Был весьма аккуратен в своих поступках и действиях и считал недостойно и аморально любить девушку на восемнадцать лет моложе себя…
Вера была хороша собой, достаточно образована и воспитана. К тому же обладала мягким, уступчивым характером: она чуть ли ни с первой встречи покорила его сердце. Он испытывал к ней двойственные чувства, ему казалось, что с какой-то не свойственного для деревенского менталитета, она уж, с какой-то лёгкостью уступила ему своё тело… Он не усматривал в её поступках корысти, но что-то его удерживало, чтобы обнародовать их отношения, которые они тщательно скрывали.
Как известно, всё тайное становится явным. И скоро по посёлку поползли слухи, которые стали всеобщим достоянием для всех, кроме самих виновников этих слухов.
Лето было на удивление жарким. Наконец прошёл долгожданный дождь, и вместе с дождём наступила желанная прохлада. Воздух был наполнен живительной свежестью.
День был самым обычным. Окно в кабинете было распахнуто, впуская свежесть утра. Аурика сидела в кабинете планирую предстоящий разговор с подругой. Она ждала, что Вера подтвердит или опровергнет деревенские пересуды. Она вспомнила вчерашний день и разговор с дояркой Шурой. Аурика собиралась уже уходить, она итак часто задерживалась на работе, вчерашний день не был исключением; в дверь заглянула тётя Шура – известная сплетница.
- Ой, милочка, уходишь? Досадно то как. А я вот думала, зайду в больничку, может застану кого. Вот расхворалась что-то, - и не дожидаясь приглашения, стала заходить в кабинет.
- Ну, что ж, раз зашли уже, жалуйтесь, - не имея привычки отказывать говорила Аурика.
- Ой, чего-то ноги слушать не хотят. Раньше бывало, помнится, целый день на ногах, так и усталости не знала, а теперь всё больше посидеть хочется,- жаловалась женщина.
- Так возраст берёт своё, ни девочка. Конкретные жалобы имеются, у меня рабочий день на сегодня закончился час назад. Приходите завтра, назначу лечение.
- Не молодая, так что ж. Твой вон батька названный – Никола, тоже поди не юноша. А шашни с молодухой завёл, с детской докторицей вашей и ничего… Небось нигде не стрельнёт, ни кольнёт.