На землю опустилась ночь. Ночь была очень тёплая и звёздная, светил месяц. Николе хотелось под голову Аурике положить месяц и укрыть её звёздным покрывалом. Он так сильно и искренне любил эту необычную, застенчивую девушку, тихой безответной любовью. Но он решил, что она никогда не узнает о его чувствах к ней. Повзрослевший парень понимал, что наедятся ему не на что, взаимности ему не дождаться. Он вспомнил, как Аурика на проводах смотрела на его брата, и сердце его сдавила обида за себя. «Ну почему, думал он: -всё лучшее всегда достаётся Василю. Он смирился с тем, что в семье он лишний, что с детства Василь был одарён родительской любовью за двоих. Но ему нестерпимо больно было мириться с потеряй любимой девушки, единственно родственной и близкой душой. Ведь он так любил, эту странную, так непохожую на других, скромную девушку, любил до самопожертвования, ничего не желая взамен. Он, беззаветно предан был этой любви. Значит, так тому и быть. Но всё же,.. он не терял надежды, думая, что пока Василь служит,. за два года, Аурика забудет о брате и остынет к нему.
С этими мыслями он заснул.
Проснулся он от того, что кто-то лизал ему лоб. Открыв глаза, он увидел перед собой гнедого. Светало. ..Аурики уже не было.
Никола отправился домой. Подъехав к дому, он спешился, неслышно открыл калитку и проскользнул во двор. Привязав коня, он направился к дому. Только теперь он почувствовал, как был голоден. Легонько приоткрыл дверь в дом и вздрогнул от неожиданности. За столом сидел мрачный, набычившейся отец, и тупо смотрел в окно. Выражение его лица не предвещало ничего доброго.
- Где шлялся щенок?!,- в ярости прорычал не протрезвевший с вечера отец. У парня под глазом вырисовывался огромный синяк.
- Я тебе покажу, как отца позорить, всю оставшуюся жизнь меня помнить будишь! - держа в руках хлыст, он грозно надвигался на сына.
-Батя не надо, я больше не буду, - как в детстве, умолял Никола отца, пятясь назад. Фёдор был неумолим. Никола выскочил из дома и боком стал продвигаться к калитке.
Отец вдруг подошел к вольеру, где находились два огромных и злющих пса. Отец специально держал их взаперти от людских глаз, и выпускал только на ночь, чтобы уберечься от лихих людей. Когда Никола был уже почти у калитки, отец открыл вольер и скомандовал:
- Фас, взять его, взять!
Псы бежали со свирепым видом, разинув пасти, прямо на Николу. Он стоял в ужасе, в глазах его застыл страх. Подбежав ближе, в шаге от Николы, кобели остановились как вкопанные и завиляли хвостами. Разве могли они причинить боль своему юному хозяину. Ведь он всегда был так добр к ним. Тайком от отца, он подкармливал собак тёплым, парным молоком, а иногда угощал сладкими мозговыми косточками. Отец же считал, что собаки должны жить впроголодь,- злее будут, всегда считал он.
- Взять его, ату!..- надрывно, истерично кричал взбешённый отец.
На крик выбежала мать, обхватив руками голову, стала урезонивать мужа:
- Да что ж ты Федор, собственное дитя, словно зверя травишь?!- причитала Мария.
- Цыц! И до тебя черёд дойдёт,- прохрипел разъяренный Федор.
Собаки не слушали его, и он безжалостно хлестал их кнутом. Они скулили и жалобно повизгивали, ползая на брюхе у ног хозяина. Он был не умолим, и хлыст с новой силой обрушивался на бедных животных. Псы, поджав хвосты, заискивающе, смотрели на безжалостного хозяина, вымаливая прощения.
Никола попытался вырвать кнут из рук отца, но безуспешно и жгучие удары кнута обрушились на спину парня.
-Все вы у меня вот где!- сжимая руку в кулак, рычал обозлённый отец, стегая безжалостно сына.
Мария пыталась остановить руку мужа, но он грубо оттолкнул её.
Со слезами на глазах, женщина бегала возле мужа:
- Феденька, да уймись уже, хватит с него, сын ведь твой, кровинка родная, так и насмерть забьёшь!
- Уйди женщина, ни то за тебя примусь! – не унимался муж.
Николе наконец-то удалось вырваться, он выскочил со двора и бросился бежать. Он бежал без оглядки и остановился уже на краю деревни, переводя дух. Он не знал, куда ему идти дальше, он просто пошёл в никуда. Друзей у него не было, а идти к Аурике он не посмел. Да и что он мог ей сказать, разве повзрослевший юноша, стал бы жаловаться девушке. У неё была хоть подружка - ива, у Николы не было даже такого друга, кому бы он мог пожаловаться на свою горькую судьбину. Так он и шёл, пока не дошёл до пастбища, где паслись лошади. Возле шалаша стоял пастух и чесал гриву очень красивому, чёрному как воронье крыло, коню. Он и раньше видел пастуха,- Михая, вольного цыгана. Он был, замкнут и молчалив, и мало с кем общался. Цыган жил как бы в своём мирке и не особенно нуждался в людях. Он хоть и был не молод, но ещё вполне крепок, невысокого роста, с седеющими, курчавыми волосами и тёмно- синими красивыми, грустными глазами. В темноте глаза были чёрными и колючими от настроения.