Вошла Мануэла и от восхищения присвистнула.
— До чего же вам идет голубой! Новый?..
— Старый, как нищета…
— Вы понравитесь мистеру Курту…
— Это не для него…
— А! А для кого же?
— Еще не знаю. Для первого, кто захочет меня…
Мануэла вежливо и смущенно улыбнулась.
— Мне кажется, что вы мне не верите, — сказала Рената. — Да, я собираюсь сделать самую глупую вещь в своей жизни…
Мануэла исподтишка посматривала на нее. Она никогда не знала, когда ее хозяйка говорит серьезно, а когда шутит.
— Вы мне расскажете?
— Конечно, нет! Это мой последний девичий секрет! Какие новости от Хулио? Получили письмо?
— Да, только что…
— У него все в порядке?
— Не очень… Поговаривают, что закроют шахту.
— Почему?
— По причине безопасности…
— Он расстроился?
— Да. Очень. Он хорошо зарабатывает.
— А как вы к этому относитесь?
— Я безумно рада. С тех пор как он уехал, я только и делаю, что молюсь, чтобы он скорее вернулся.
Ни Рената, ни Мануэла, ни тем более Хулио не знали, что «Вассенарз консолидейтед» принадлежал Хомеру Клоппе, основному держателю акций.
— Это еще не все, — добавила Мануэла. — У меня будет ребенок.
— Не может быть! — воскликнула Рената.
— Уже четыре месяца. По ночам я чувствую, как он там шевелится.
— Восхитительно! Вам надо прекращать работать!
— Еще рано, — запротестовала Мануэла. — Я могу работать еще четыре месяца.
— Ни в коем случае!
— Но я буду вам нужна… молодоженам…
— Я найму кого-нибудь еще, но и вы останетесь в доме. Мануэла?
— Да.
— Сделайте мне приятное! Я хочу быть крестной вашего ребенка.
Мануэла посмотрела на нее глазами, полными признательности.
— Спасибо, мисс…
— И не переживайте, если Хулио потеряет работу. Я подыщу ему что-нибудь подходящее в Швейцарии. Мое платье готово?
— Осталось немного… Я сразу же принесу его вам.
Рената раздавила окурок в пепельнице. Как просто все смотрится со стороны… Она встала, скорчила рожу в зеркало и усмехнулась. Следуя своему плану, она должна выйти на улицу и «снять» или «дать себя снять» первому, более-менее приятной внешности, типу и спросить у него самым обворожительным своим голосом: «Не хотите ли переспать со мной?» До этого момента все шло гладко… А если тип ничего не ответит? Придурков хватает повсюду, даже в Цюрихе. Внутренне улыбаясь, она взяла свою сумочку и вышла на Беллеривштрассе, навстречу своему последнему приключению.
Далеко идти ей не пришлось. Она увидела его сразу. Высокий, стройный, с ярко выраженной итальянской внешностью. Безукоризненного фасона темный блейзер был великолепно пошит. Он стоял, прислонившись к сверкающей «Бьюти гоуст Р9» серого цвета. Он смотрел, как она приближается к нему, словно ждал ее на этом месте уже целую вечность и знал, что она придет. Сердце ее бешено стучало, и она спрашивала себя, хватит ли у нее смелости осуществить задуманное.
В двух шагах от него она остановилась.
Вблизи он оказался еще красивее: скуластое, с правильными чертами лицо, напряженный взгляд. Она обратила внимание на его руки: тонкие, сильные, ухоженные.
— Как вас зовут? — спросила она.
Его губы расплылись в улыбке.
— Орландо.
— А меня — Рената. Я хотела бы заняться с вами любовью.
— Я — тоже, — сказал он, открывая перед ней дверцу машины.
ГЛАВА 17
Закатив глаза, Рената умоляла:
— Нет! Нет! Нет… Нет…
— Поднимайся!
— Я больше не могу.
— Поднимайся.
Она поднялась еще на одну ступеньку. Она была не в состоянии сказать, что с ней происходит. Было ли это восхождение пыткой, или наслаждением, или и тем и другим одновременно. Каждая новая ступенька была — как новое распятие на кресте. И этой распятой была она.
С Беллеривштрассе Ландо привез ее к себе домой. Взволнованная больше, чем ей бы того хотелось, — из собственного опыта она знала, что в таких случаях надо сохранять холодную голову, — она даже не попыталась узнать, куда они направляются.
Хранил молчание и Ландо.
Они вышли из лифта, доставившего их на четвертый этаж. Пока он открывал дверь своей квартиры, она чувствовала себя проституткой, прикидывающей сумму, которую потребует с клиента.
Ландо, прекрасно разбиравшийся в женщинах, знал, что лишние слова могут только помешать действию. Он не стал терять время, предлагая стаканчик вина или музыку — основная ошибка дилетантов-соблазнителей, которые проигрывают сражение, дав противнику время на обдумывание.
Ударом ноги он захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине и, прижав Ренату к двери, бесцеремонно задрал ей до пояса голубую юбку. Даже не поцеловав молодую женщину, не приласкав ее, не сказав ни слова, он спустил с нее тонкие колготки ниже колен и властно вошел в нее.
С Ренатой так еще никто не обращался.
Богатый профессиональный опыт Ландо подсказал, что никаких предварительных игр не надо. Да или нет! Сразу! Прижатая к двери, изумленная и шокированная Рената почувствовала, как пробуждается ее тело под сильными толчками Орландо. Обычно Курта она трахала сама. Но здесь ни о какой инициативе не могло быть и речи. Впервые в жизни она осваивала для себя новую роль — пассивную.
— Я хочу в кровать, — простонала она.
Не отвечая, он продолжал проникать в нее, чередуя длинные и короткие удары, замирая иногда, чтобы переждать накатывающуюся волну извержения.
— Пожалуйста… кровать.
Этот ненаступавший оргазм — в последнее мгновение он останавливался — сводил ее с ума. Так он развлекался с ней сорок пять минут: стоя, не уставая, ввинчиваясь в нее, хладнокровно контролируя ритм своего тела.
Изнемогая, глядя на него остекленевшими глазами, Рената почти рыдала:
— Ну же, ну же… еще…
Но Ландо плевал на ее просьбы. Он точно знал, как довести ее до состояния, из которого она не выйдет… В этом празднике чувств, который он создавал, он был всего лишь инструментом… Он делал все возможное, чтобы как можно лучше выполнить приказ Вольпоне. И только…
— Ландо… Ландо! Умоляю тебя…
Как только она начала судорожно вращать тазом, он снова замер. Но на этот раз он опоздал на какую-то долю секунды… Рената вышла из-под его воли, улетев на таинственных волнах удовлетворения. Разочарованный, он вынужден был следовать движению ее бедер, нанося тяжелые, мощные, финальные удары.
Рената обмякла, черты ее красивого лица исказились до неузнаваемости. Ландо пришлось удержать ее за талию, чтобы она не упала на ковер. Впервые в жизни она перешагнула рубеж, разделявший простое наслаждение от ослепляющего оргазма. Оглушенная, вялая, она подняла на Ландо изумленные глаза и чуть слышно прошептала:
— Спасибо… спасибо…
Но сюрпризы для нее только начинались.
Было бы вполне естественно, если бы он сейчас закурил сигарету, улыбнулся, удовлетворенно потянулся и пошел принять душ. Вместо этого он стал на колени, обнял ее сильными руками и начал нежно лизать внутреннюю сторону ее бедра в том месте, где оно теплое и нежное, как под крылышками у ласточек.
Когда его язык коснулся ее треугольника, обессиленная Рената хотела его оттолкнуть.
— Нет, Ландо, нет… Обожди, обожди!..
Но он крепко держал ее в кольце своих рук и, не обращая внимания на ее протесты, жадно припал ртом к шелковистому руну. Через пятнадцать минут она снова унеслась к звездам. Она начала выкрикивать задыхающимся, прерывистым голосом:
— В кровать… В кровать! Отнеси меня в кровать!
Он еще быстрее задвигал языком, думая в это время о тысяче других вещей: хорошо ли накачаны шины его машины, где сейчас может находиться Инес, как оценит Вольпоне его усилия, если он добьется успеха… Эта мысль вдохнула в него новые силы. Его ласки стали еще неистовее. Рук, казалось, стало в несколько раз больше: они под разными углами исследовали тело Ренаты, задерживаясь на самых чувствительных местах, ласкали, сжимали, проникали…