Очень скромненько. Даже - подчёркнуто. У меня тут стан воинский, а не модельный дом. Но - чистенько. Беленькая нижняя косыночка аккуратно подвёрнута вокруг лица, покрыта тёмно-серым платком, переброшенным через плечо. Никаких украшений, кроме маленького серебряного крестика на груди. Даже золотое обручальное кольцо уехало вчера в узелке с поносным орнаментом. Тёмно-серого цвета широкая бесформенная роба с широкими рукавами. Крой сходный со вчерашним - абайский.
Я хотел, было, одеть её в чёрное. В знак скорби по утраченной "супружеской верности". Но - этикет.
Вспомнил Губермана: "чёрный цвет стройнит только до 48 размера. Дальше он бессилен, нужны леопардовые лосины".
Лосин здесь нет. Хотя леопарды... где-то водятся.
Пришлось ограничиться сереньким.
Ткань вызвала у меня в памяти фразу из далекого детства: "Драп-хохотунчик - три копейки километр".
Никаких вышивок, выточек, вырезов. Есть разрез. Один. Да и тот потайной. Правда, длинный, от подола до правой подмышки. Застёгнут тремя пуговками, прикрыт клапаном.
Собственно, всё одеяние и строилось именно для разреза.
"Принцесса" не хотела надевать этот... мешок. Тем более - без белья. Но настаивать на своём мнении не рискнула.
Теперь я мог спокойно пальчиком уроненной чисто случайно ручки сбросить петельку с нижней пуговички под клапаном и, в освободившемся от тенет и препон пространстве, свободно, по-хозяйски, положить ладонь на её круглую и, что принципиально важно, совершенно голую коленку. Погладить. Рукопожать.
Бывают нерукопожатые люди. Здесь встретилась рукопожатая коленка. Ничего особенного. Есть "рука-лицо", а тут рука-колено. Тоже... выражает.
Попытался отделить эту округлость от соседки.
Факеншит! Коленку - от её соседки. А не - от моей соседки. Что я, маньяк-расчленитель?
Увы, "принцесса" с силой плотно сжала ноги.
Как сообщил нам Бунин: "Женщины никогда не бывают так сильны, как когда они вооружаются слабостью".
Ну-ка, "вооружись слабостью". Расслабь. -Ся. А то так и останешься безоружной. Дурочка.
Я нажал чуть сильнее. Она панически дёрнулась, испуганно вскинула на меня глаза. Я, благожелательно улыбаясь, приглашающе кивнул в сторону проповедника. Она мазнула взглядом по епископу, по Казимиру. Опустила взор в стол. И раздвинула ноги.
***
" - Не грусти, - сказала Алисa. - Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно".
Не грусти. Мне ещё непонятно, как выглядит "правильно". Но мои пальчики станут на свои места. На твоём теле. По нежному шёлковому кружеву твоей кожи.
***
У неё была восхитительная кожа. Я уже говорил, что для меня осязание имеет большое значение? Чувствую мир кожей.
Говорят, что слоны ходят на цыпочках. На пятку становятся только прислушиваясь: звук идёт не только по воздуху, но и по земле. Я - не слон, я постоянно "становлюсь на пятку". Всем телом. Особенно - с женщинами. А иначе... а зачем?
Регулярные занятия с оружием, физическая работа или управление поводьями, отчего и мозоли бывают, и кожа грубеет, не убивают этой чувствительности. Впрочем, способность чувствовать прекрасное - всегда не только рецепторы, но и асконы.
Восхитительная кожа на внутренней стороне бёдер. "Северянка". Нежная, плотная, ровная, гладкая. Стремительно разогревающаяся под моей ладонью, чуть вздрагивающая. То инстинктивно пытающаяся сжаться, спрятаться, отгородиться. От мира. От меня. То принуждаемая разумом к раскрытости. Если не к взаимному стремлению, то, хотя бы, к покорности, к терпению. К согласию. С этим постыдным, чужим, неизбежным... прикосновением. К длани господина своего. Имеющего право. Всегда. Везде. Всё.
***
"Тварь ли я дрожащая или право имею?".
Не - "или", а - "и". Я - "тварь". Из будущего. "Дрожащая". От ощущения и предвкушения. И "право" - имею.
***
Как говаривали русские крепостные в начале 19 в., оправдывая сексуальные волеизъявления "цвета нации" - российского благородного дворянства, заставлявшего крестьянок едва ли не с 12-13 лет отправляться в гаремы господ: "Должна идти, коли раба". А здесь и идти не надо: раздвинь ляжки и отдыхай.
"Смело, товарищи! В ногу!
Духом окрепнем! В борьбе...".
"В ногу" здесь конкретно - в её правую. Всем вниманием, чувствами, душой. Манера, конечно, не строевая, а танцевальная. При общении с дамой - более уместно.
И "духом окрепну". Процесс уже пошёл. Окреп. "Дух". Хорошо - под столом не видно.