" - Каравай-каравай, кого хочешь выбирай.
- Я боюсь, конечно, всех. Но Ванюша полный пи".
"Ребёнок" - это там, в мягком, тёплом и обустроенном будущем. А тут она Государыня, у неё сын трёхмесячный. Где бы какие "годовые кольца" у неё не выросли, а думать и действовать должна по-взрослому. Куклы, капризы - там остались, в далёком коротком девичестве.
***
"Повзрослела - мороженное капает не на ноги, а на грудь".
Мороженного нет. А так-то... люди здесь быстро взрослеют.
***
-- А... а... кх... а...
-- Настя?
-- Да. Кх... Княгиня. Гх... Галицкая. Агхх... Анастасия. Чекмановна.
Во как. По взрослому. По этикету - с титулом и отчеством. Не знал. А то всё Настаська-Настаська...
-- Ты, Анастасия Чекмановна, как? Вставать не собираешься? А то мокро тут. И грязно. Вон, платье изгваздала.
Есть ли лучший способ активизировать внимание молодой женщины, чем обратить её внимание на упущения в одежде?
Анастасия немедленно принялась себя разглядывать, распутывать запутавшиеся цацки, отряхивать грудь и подол, сразу же проверила, даже не осознавая, височные кольца, обнаружила выпавшие из-под платка волосы, принялась их собирать и заправлять. И обратила, наконец, внимание на валяющиеся вокруг трупы. И совсем уже покойные, и пока частично. Такие, знаете ли, детали местного пейзажа. Нет, всё-таки интерьера. Уже не навязчивые, но ещё побулькивающие.
Тут как раз недалеко от нас с гульбища свалился ещё один. С отрубленным запястьем, из которого хлестала кровь, и диким воплем из разбитого рта. От неожиданности она взвизгнула и прижалась ко мне. Утирая одной рукой капли крови на лице от упавшего придурка, другой успокаивающе приобнял девочку.
-- Ну-ну, этот уже не опасен.
Всё-таки реакция аборигенок на смерть и кровь в двух шагах - существенно отличается от таковой же, но у моих современниц. Ни истерики, ни обморока, ни ступора. Повсеместный забой скота и высокий уровень смертности окружающих смещает этику и эстетику пока живущих. Рядом человек вопит и подыхает? - Это - нормально. Повод активизировать бизнес-процессы. В смысле: задать деловой вопрос.
Она подняла лицо и встревоженно поинтересовалась:
-- А... А муж мой? Ярослав, князь... где?
Интересно, какой ответ для неё более... желателен?
Пришлось развернуться лицом к крыльцу и дать ей обзор.
-- А вона. В кресле сидит, любуется-наслаждается.
Моё злопыхательство было безосновательным.
Да, Остомысл сидел. Руки его были примотаны к подлокотникам. Использовать что-то остальное - ноги там, голову - не сообразил. Но удовольствия не выказывал. Наоборот: он только что проплакался. В отсветах дворового костра поблёскивали дорожки слёз на щеках.
Что делает первым делом русский князь, столкнувшись с нештатной ситуацией? - Правильно. Как всякий нормальный человек - поступает согласно личным предпочтениям. Боголюбский пляшет или рубит головы. Подкидыш краснеет и заикается. А благочестивые и христолюбивые - плачут. Я это уже неоднократно на примере Мономаха. Остомысл тоже... из богобоязненных.
Коллеги, такое нормальная, типовая, адекватная, святорусская реакция. Хотите вписаться в этот мир? - прослезитесь и порыдайте. И почаще.
"Если вас выписали из сумасшедшего дома, это не значит, что вас вылечили. Просто вы стали как все".
Не станете постоянно плакать - так в местной дурке и останетесь.
Я? - Я ж рассказывал: однажды на лесной дороге в тумане мне повстречался князь-волк. Мы посмотрели друг другу в глаза. И я решил: свободы своей не отдам никому. Всей своей свободы. И свободы плакать - тоже.
Ну, так не зря ж меня "Зверем Лютым" зовут.
Только нужно не только решить - нужно делать. Каждый час, на каждом шагу. Ощущая контролируемое отвращение к этому... всему. К "Святой Руси".
Ну, так не зря ж меня... я это уже говорил?
На гульбище и во дворе мои ребята вытаскивали из очередных закутков туземцев. Оружных - стреляли, рубили или прикалывали, остальных вязали и ставили на колени возле костра.
Передовые бойцы на галерее уже дошли до углов и посматривали на группу возле князя с обоих сторон. На дворе было несколько хуже. Миша слева отставал. Под частью гульбища, где стоит кресло, собралось десятка два галичан, большинство уже раненные.
-- Эй! Люди добрые! Бросайте оружие!
Хорошо иметь лужёную глотку: мой доброжелательный вопль разнёсся по двору замка. Без шуток: я же им добра желаю.
И вызвал энергичный ответ:
-- Хрен тебе! Руби их!
Храбрецы, факеншит, герои, итить их прославлять и закапывать.
-- Пуск!
Дробот стрел. И сразу же:
-- Наложи! Тяни! Пуск!
Всё-таки, стрелецкая турма - очень эффективный инструмент. Даже на такой короткой дистанции, где стрела, сойдя с тетивы, ещё дрожит.