Я вот выучил. И даже произнёс. Правда - по слогам. Отчего... ещё хуже звучит.
-- Нет. Сиё дело не благое - браки свершаются на небесах. Не следует человекам развязывать то, что связано богом. Княжеский священнослужитель обряд провёл. Сестре твоей на меня в обидах быть - не с чего.
Развод - женщине ущерб, она - мне сестра, я должен отомстить. За эту "язву"?! Но стереотип поведения, защита родовой чести... Нафиг!
-- А князя и ханочку ты венчал?
-- Нет. Окрестил душу заблудшую - я. Сиё долг мой пастырьский. А венчание пресвитер храма Спаса проводил. Я в те поры в болестях пребывал.
Удачная "дипломатическая болезнь".
Совсем не как у Нифонта Новгородского. Тот, когда Свояк, в тот момент князь Новгородский, решил взять себе в жёны боярышню из самых верховых, у которой только что жениха как раз сторонники Свояка убили по политическим мотивам, "в лоб" отказался венчать, да ещё и матом пополам с проклятиями крыл молодых с амвона Новгородской Софии. Князя со второй женой дворовый попик венчал. Удачно. Жили душа в душу, вместе против половцев в поле стояли. Сыны, Игорь Полковник да Всеволод Буй-Тур, в историю вошли. А как она у гроба мужа убивалась! Трое суток без чувств была. Впрочем, я про это уже...
-- А младенца, Олега Настасьича, кто крестил?
-- Всяк младенец невинен, устремлению души чистой к господу нашему поспособствовать - деяние доброе. Что я и исполнил по долгу пастырьскому.
Тих, пассивен. Но "владычные молодцы" не худо вооружены, подворье выглядит укреплённым. Осторожен: в сомнительных делах не замечен.
Так он пассивен или осторожен? Ленив, глуп, слаб... или умен, скрытен, прозорлив? За этими мутными тусклыми глазками - что?
О-хо-хо... Степанида свет Слудовна в Киеве сперва схоже глядела. Не к ночи будь помянута.
Моя оценка "не рыба, не мясо" - ошибочна? Сулицами не бросается, зарезать не кидается - вял? Что ж, сейчас узнаю.
-- Собирайся, себасмиотате.
Боится. Знает, что в Луцке под одной перекладиной с князем-мятежником и поп болтался.
Молчит, реакция нулевая.
***
"Русская азбука учит, что среди согласных много глухих".
Мой случай?
***
-- К-куда?
-- Дело твоё пастырское делать. Умиротворять. Облачение парадное, крест побольше. В городе и в усадьбах кровь льётся.
-- Чтобы поганые из-под моего креста христиан резали? Не пойду.
Во как. Тих, но несогласен. И не глух.
Типаж "епископ вяленький" следует сменить на типаж "епископ крепенький". В смысле: крепок духом.
Вот и мотив. Для "приподзакрыть глаза".
Остомысл приблизил язычников, поставил их в привилегированное положение. Что есть, безусловно, ущерб всему православному народу и церкви христовой. А с учётом слухов о грядущем торжестве поганых и лошадях в храмах божьих...
-- Пойдёшь, Геронтий. Ты архиерейскую шапку принял? Изволь соответствовать. Возьмёшь своих молодцев, я своих дам. У берендеев нынче хан есть. Токмак. Мною поставлен. Он должен своих в становища увести. Полон брать и церкви грабить не будет. Но скот, съестное - дать придётся. Иначе опять полезут. С голодухи.
Ну так как? Дело делать будем или в мученики за веру намылился?
Геронтий тяжко подумал. Тяжко вздохнул.
-- Надобно прежде помолиться.
-- Всякий час промедления - кровь пролитая. Жизни и муки людей православных. Пойдём. Бог и от идущего молитву услышит.
Я думал, что мне придётся его на каждом шагу подгонять. Но этот... "ветхая развалина" встал и пошёл. Неторопливо, с остановками. Но неотвратимо. Никого посохом не бил, ни на кого не кричал. Да его и не слыхать вовсе! Но все забегали.
Через час процессия как на Крёстный ход - в золочёных робах, с высокими крестами со свечами, иконами, кадилами и пением псалмов, выдвинулась со "старой катедры" и потекла в город. Ранние "пташки", вылезшие прям с утра дограблять недограбленное, замирали с открытыми ртами, истово крестились, падали на колени и колотились лбом в снег. Мои гридни их вязали и утаскивали в "крепкие места". Потом, поблескивающая в разных местах, дымящая свечами и кадильницами, монотонно распевающая песнопения, змея процессии повернула в посады Залуквы. Ещё дальше были видны группки берендеев, выскакивающие из разгромленных, частью вяло горящих и бурно дымящих, сырых боярских усадеб.
Наверняка же тащат с собой баб! Придётся пройтись по становищам, вызволить полонянок.
Зрелище Геронтия в полном облачении и клубах ладана успокаивало православных, а вид Токмака, в ярости и с плетью в руках - язычников. Епископская стража побивала особо буйных, мои "закрывали" попавшихся.
Такая рутинная работа "от зари до зари, от темна до темна".
Конец сто сорок второй части