И главное, зачем платить, если Рон прекрасно справляется и за бесплатно? Он же всё равно вести себя по-другому не умеет.
А вот за Гермиону я не поручился бы. Это Рон у нас простой, это Рон всё своё выбалтывает, а она свои тайны хранить умеет не хуже, чем вытягивать наши тайны из нас. Едва она замечала, что мы что-то задумали или куда-то собрались, то сразу же заводила своё обычное "ну скажите наконец, что вы замышляете, ведь мы же друзья", а если мы отмахивались, она всё время крутилась рядом или увязывалась за нами. И не отвяжешься.
Зато про Люпина она - молчок, хотя я видел, что она догадалась после первой же его замены Снейпом. Известно же, что оборотень опасен, могла бы и предупредить нас, "ведь мы же друзья". Про хроноворот - тоже молчок. Соображает, за что его дали и чем его отрабатывать. Я специально всячески старался заставить её проговориться - и дружбой спекулировал, и на совесть давил - не получилось. Не моё дело, и точка.
Платят не обязательно деньгами. Время, как известно - те же деньги, информация - тем более, да и протекция стоит недёшево.
Я попытался сдружиться с кем-то ещё, кроме Рона с Гермионой. Не то чтобы я нуждался в новых друзьях или хотел отказаться от прежних, но мне стало любопытно, какие альтернативы пропустил канонный Мальчик-Который-Выжил.
Начал я с Симуса Финнегана. Рыжий ирландец не отказывался поболтать со мной, но стоило копнуть поглубже, как в нём обнаружились тщательно скрываемые залежи презрения ко мне - ничуть не меньше, чем у младшего Малфоя. С Невиллом я еще мог бы подружиться, но тот был унылым рохлей и мямлей, никуда не сующимся и с вечным "как бы чего не вышло" на первом плане. Понятно, что канонному Гарри было куда веселее с Роном.
С Дином Томасом дружбы тоже не получилось. На нашем курсе он был в приятелях с Финнеганом, но гораздо ближе ему была гриффиндорская компания афросмесков всех возрастов и оттенков. Их на факультете было много и у них тут была своя тусовка, в которую они не принимали посторонних, в том числе и индианку Парвати.
Фред и Джордж очень охотно откликались на любую инициативу дружбы. Для них она была чем-то вроде пальца, зацепившись за который, можно было дружески откусить всю протянутую руку. И я их понимал, ведь чем больше приятелей, чем больше подопытных. Как и все не в меру общительные личности, близнецы к любой отдельно взятой дружбе относились крайне легковесно - подумаешь, знакомым больше, знакомым меньше - но меня они выделяли среди прочих, никогда не травили своими подозрительными конфетками и где-то даже опекали. Я у них был не только полезным другом их бестолкового младшего братца и объектом мечтаний их драгоценной сестрёнки - меня прикармливала сама мама Молли, а мама Молли знает, что делает.
Перси Уизли не был таким тупым и спесивым, как его изображали в каноне. Он ответственно относился к своим обязанностям старосты и, к досаде младших членов семьи, не страдал фаворитизмом и не покрывал их грешки и проступки. Он был упорен, настойчив и заслуживал уважения хотя бы за то, что стремился сделать карьеру прилежанием и честным трудом. Но друзей у Перси никогда не было и он никогда в них не нуждался - у него были только полезные знакомства.
Так и выяснилось, что у Гарри в Гриффиндоре было не так уж много возможностей подружиться. Многие дети дружили еще до Хогвартса, а он из-за магловского воспитания был здесь без корней - и неважно, кем были его родители.
Я устроил полную инвентаризацию своего сундучка, попутно выкинув оттуда прошлогодний и даже позапрошлогодний хлам. Вещей было немного, зато в сундучке обнаружилось около пятнадцати галеонов на карманные расходы. Неплохая сумма, если учесть, что волшебная палочка стоит семь галеонов - на эти деньги можно одеться и еще на конфеты останется. Вспомнив, что в каноне Гарри пытался отпроситься в Хогсмид у декана, я решил не нарушать канон.
Разрешения на прогулки в Хогсмид были затребованы у нас день в день, того же шестнадцатого октября. За завтраком Лаванде прислали из дома письмо с известием о гибели любимого кролика от зубов лисы, и она с утра ходила заплаканная. Парвати утешала её, пока обе не вспомнили, что эта трагедия была предсказана еще на первом уроке прорицаний.
- Ох! - у Лаванды даже глаза просохли. - Мне следовало знать, сегодня же шестнадцатое!
- Ну и что, что шестнадцатое? - сразу же заинтересовалась Гермиона, трепетно относившаяся к числам.
- Она была права! Вы помните - "то событие, которого ты с ужасом ждёшь, состоится шестнадцатого октября"!
- Кто - "она"?
- Профессор Трелони, конечно! - удивилась Лаванда, искренне не понимавшая, как можно сразу не догадаться, кто такая "она". Они с Парвати ходили к Трелони даже на переменах - по их словам, для консультаций - и возвращались от неё с выражением причастности к тайне на вдохновенных личиках.