Первой мне на ум пришла Визжащая хижина. Помнится, в неё из Хогсмида не попадёшь, она заперта изнутри, но всё равно проверить не помешает. Я без проблем разыскал хижину, обошел кругом, поискал щели, чтобы заглянуть внутрь, но не нашёл. Очевидных следов пребывания Блэка не было, но я не следопыт. Поразмыслив ещё, я вышел на озеро и пошёл краем берега мимо посёлка.
И - бинго! В небольшом укрытии под размытыми корнями прибрежной ивы дремал лохматый чёрный пёс размером с кавказскую овчарку.
Я скинул мантию-невидимку и положил сверху в пакет, который мне продали вместе с одеждой. Пёс меня не замечал, и я подошёл поближе.
- Эй, пёсик, привет! - окликнул я шагов с тридцати на случай, если вдруг обознался.
Пёс вскинул голову в мою сторону и мгновенно вскочил на все четыре лапы, не сводя с меня серых, совсем не собачьих глаз. Узнал.
- Иди сюда, хороший пёсик, - позвал я, одновременно поманив его рукой.
Он рысцой подбежал ко мне и остановился напротив.
- Славный, славный пёсик, - я кивнул в сторону посёлка. - Мне туда нельзя, там меня узнают и декану раскажут, а погулять хочется. Я сюда без разрешения выбрался.
Пёс наклонил голову набок и вопросительно приподнял одно ухо.
- Мне Дурсли разрешение в Хогсмид не подписали, а МакГонаголл и рада, - пояснил я. - Все уверены, что меня ищет Сириус Блэк, и она придралась, чтобы не выпускать меня из школы. Точно придралась, разве какие-то маглы ей указ?
Пёс презрительно фыркнул.
- Вот и я сомневаюсь, - согласился я. - Она себе что-то придумала, а я из-за этого должен сидеть там, когда все здесь. Обидно же, собачка.
Пёс потянулся ко мне и лизнул мою руку, а я продолжил:
- Я так и подумал, что мы подружимся, я собак люблю. Это я крыс не люблю, прямо совсем не переношу. Противные они, эти крысы.
Мне показалось, или пёс кивнул? Быстро я его заболтал.
- Хоть ты меня понимаешь, славная собачка. Давай посидим где-нибудь, а то и поговорить не с кем.
Я огляделся и уселся на травянистую кочку неподалёку от берега. Пёс последовал за мной и улёгся рядом на лапы.
- Знаешь, пёсик, я бы в жизни крысу не завёл. Я бы лучше тебя взял, но таких больших в Хогвартс нельзя, да и у тебя наверняка хозяин есть. Представляешь, у моего друга Рона, как назло, еще недавно в питомцах была крыса. Мерзкая, облезлая и вот здесь у неё на лапе пальца не хватало. Рон её Паршивцем звал. Она очень старая была и всё время дрыхла, её бы прибить из жалости, а Рон, представляешь, эту пакость себе на подушку клал.
Пёс резво вскочил на ноги, уставился на меня и гавкнул. Я от неожиданности даже отшатнулся.
- Тише, пёсик, тише! Ты же добрый, ты меня не укусишь? - он вдруг лизнул меня в щеку. - А-а, ты, наверное, любишь на крыс охотиться... - я сделал вид, что догадался, и пёс подтвердил мои слова энергичным гавканьем. - Я бы потихоньку вынес тебе эту тварь, но её недавно Живоглот загрыз. Это кот Гермионин, он во-от такой, - я показал руками, - он и лису загрызёт, не только крысу. Рон до сих пор расстраивается, а ведь три недели прошло. Мы с Гермионой обещали ему летом нового питомца купить, но это когда еще будет, а Рон переживает. Но я с него даже слово взял - пусть берёт кого угодно, только не крысу.
Пёс не сводил с меня глаз, помахивая хвостом и беспокойно топчась на месте.
- Ты хочешь эту крысу? - он коротко, тоненько заскулил. - На неё не поохотишься, она уже дохлая, я сам видел. Ну не знаю я, где Рон закопал её, да и протухла она давно. Отравишься. Да ладно суетиться, другую поймаешь.
Он почти по-человечески вздохнул и улёгся на землю, не сводя с меня немигающего взгляда. Я сделал вид, что задумался вслух.
- Понятно, сейчас у тебя плохая охота. Дементоры хоть кого разгонят, может, они и всех крыс разогнали. Да и охотиться у них под носом... ты собака, тебя они, может, не расцелуют, но всё равно неприятно. Знаешь что, пёсик, на твоём месте я сбежал бы куда-нибудь на юга, на побережье. В портовых городах наверняка крыс полно. Ты бы там отъелся, гладкий бы стал, а то смотри, какой тощий. Нехорошо такому достойному псу ходить таким тощим.
Морда пса приняла выражение, как у тоскующего сеттера старушки Анны Михайловны, нашей соседки сверху.
- Подумай, пёсик, а мне пора, - я достал из пакета мантию-невидимку и увидел, какими глазами уставился на неё пёс. - Это очень волшебная вещь, мне её сам Дамблдор два года назад на Рождество подарил, а в записке написал, что это вещь моего отца. Представляешь, он взял её у отца незадолго до его смерти, а теперь хочет, чтобы я использовал её с умом. Ну, видишь, я её так и использую.