- Ну ты... это... как? - выдал Рон.
- Голова немного кружится, - стал я разрабатывать отмазку для квиддича, - а так нормально.
- Когда тебя выписывают?
- Сегодня вечером.
- Дык пошли тогда! До вечера всего-ничего!
- Рон, Гарри не может уйти без спроса! - подала голос Гермиона. - Его должна отпустить мадам Помфри!
- А чего спрашивать, если она его всё равно отпустит? Гарри, одевайся и пошли!
Я оглядел палату, но не обнаружил ничего, что могло бы называться моей одеждой. Шкаф здесь был, но мне стало неловко вылезать при девчонке из-под одеяла в одних огромных трусах Дадли, которые норовили сползти с меня при каждом движении.
- Да вы садитесь, поболтаем, - предложил я. - Чего там новенького?
Они переглянулись и уселись на соседнюю кровать. Сегодня Гермиона показалась мне не такой страшной, как вчера - она не была уродиной, у неё была своеобразная внешность, к которой нужно было привыкнуть. Она была похожа не столько на бобриху, сколько на забавного хомячка, которого можно было назвать даже симпатичным. Пухлые губы, курчавящиеся в беспорядке волосы и тёмно-шоколадные глаза девчонки намекали на то, что у неё в родне отметились негры или ещё какие-то выходцы с юга.
Рон пялился на меня, не зная, о чём говорить. Красноречием он совсем не страдал.
- Через две недели будет отбор в квиддич, - изрёк наконец он.
- Да что ты сразу о квиддиче?! - вскинулась Гермиона. - Гарри, сегодня у нас с утра был урок по прорицаниям, за ним - трансфигурация, а после обеда - уход за магическими существами. По-моему, прорицания - очень расплывчатая наука.
Я вспомнил, что по канону сегодня Трелони должна была предсказать Гарри про Грима, а на УзМС гиппогриф должен был клюнуть Малфоя. Но я не слышал, чтобы в медпункт доставили кого-то, пока я лежал здесь.
- А что было на уходе за магическими существами? - полюбопытствовал я.
- Хагрид показывал нам гиппогрифов, - продолжила Гермиона, а Рон вздохнул с облегчением, что не ему рассказывать. - Он хотел, чтобы кто-нибудь подошёл и поклонился гиппогрифу Клювокрылу, но все побоялись, а Хагрид не стал настаивать. Малфой всё время гадости бурчал, словно он самый храбрый, но тоже не пошёл.
Я слушал Гермиону вполуха, обеспокоенно размышляя. Один день пропущен - и канон уже поменялся. Клювокрыл не клюнул Малфоя, значит, судить его не за что. Значит, в конце года его не придётся спасать и Сириусу будет не на чем улететь. И что теперь делать? Исхитриться и подстроить суд, или уж ладно?
- А как прошли прорицания? - спросил я в надежде, что Гермиона скажет, кому сегодня напророчили Грима.
- Одни домыслы, и больше ничего, - пренебрежительно фыркнула она. - Этот урок - полная чепуха по сравнению с арифмантикой!
- Ты просто не в силах вынести, что ты в чём-то не самая лучшая! - небезосновательно заявил Рон. - Гарри, ты не поверишь, какое у неё расписание! Сегодня на девять утра у неё в расписании сразу три урока - прорицания, магловедение и арифмантика! И она еще говорит, что это не моё дело, что она обо всём договорилась с МакГонаголл. Наша деканша, что ли, время туда-сюда двигает?!
Рон хохотнул над своей шуткой, а разъярённая его первой фразой Гермиона, уже раскрывшая рот для резкой отповеди, вдруг потупилась и заткнулась. Раз уж канон всё равно пополз по швам, я не мог удержаться, чтобы не добавить:
- А правда, Гермиона, кто из вас время двигает - МакГонаголл или ты сама?
- Не говори глупости, Гарри! - огрызнулась она. - Это не ваше с Роном дело, какое у меня расписание!
- Ну, смотри... - проворчал я, раздосадованный тем, что она повела себя точь в точь как в каноне. - Только не обижайся, если и я когда-нибудь скажу тебе, что ты лезешь не в своё дело.
- Гарри, это правда не твоё дело, - отрезала раскрасневшаяся Гермиона. - Я лучше расскажу тебе, что нам профессор МакГонаголл задала к следующему уроку трансфигурации...
- Ну уж нет, только не это! - вскричал Рон, перебив её. - Рядом с тобой, считай, всё время как на уроке!
- Да, Рон, и тебе не помешало бы уделять урокам больше внимания! - парировала она.
Забыв про меня, они стали препираться, пока их не отвлекла вошедшая мадам Помфри. Оценив обстановку, колдомедсестра сказала, что я могу идти и что мои вещи в шкафу. Рон с Гермионой вышли, оставив меня одеваться, а когда я покинул палату, они уже ругались в коридоре.
- Ты сам сначала принял Грима за барана!
- А чего ты хочешь, на первом-то уроке!
Вот так и живём...
3.
Вечером мне пришлось пережить шквальный огонь расспросов в общежитии. Я кое-как вывернулся, не называя никого по именам, и наконец сослался на сильную головную боль, которая у меня и вправду разыгралась. В спальню я пришёл за Роном, а свою койку вычислил методом исключения, она находилась рядом с койкой Рона. На его подушке дремал облезлый крысюк Короста, он же Скабберс, что для самца означает "Паршивец". Крыс напомнил мне, что ездового гиппогрифа у Сириуса уже не будет.