Одной лишь харизмы Тена не хватало для противостояния кротам. Ситуация стремительно накаливалась, а кроты потихоньку прорывались, отправляя пораженных языками защитников в коридор позади, где их разрывал на куски молодняк. Тогда, от отчаяния, они приняли решение пробиться к коридору и пробраться по нему к оружейной. Защищаться в большом помещении столовой было бессмысленно, кроты просто ворвутся и перебьют их рано или поздно, но благодаря размерам коридора, часть выживших могла бы прорваться через тамошний поток прущих кротов.
Собравшись в небольшой, но плотный круг, они бросились в атаку со стульями и ножами. Бой был тяжелым, и по большей части самоубийственным. Кроты умудряются убивать и вооруженных благодаря рефлексам и скорости - а что тут говорить о тех, кто с ножами прёт? Многие ребята, неосознанно жертвовали собой, нападая в пылу боя в лоб, таких было немного, но на их жертве в большей мере и строилась победа. Тактика для прорыва была проста - окружить тварь и бить её по самым незащищенным местам: верхняя часть ноги,язык,брюхо. Пока тварь держала на языке умирающего, остальные в тот же миг наносили удары, стараясь целиться в язык. Нескольким кротам все же удалось отрубить и пока те, в безумной агонии метались туда-сюда, защитники пробегали к выходу, кучкуясь возле двери в коридор. Как только большая часть смогла подойти, они вошли в коридор. Что касаемо остатков позади... им не повезло.К сожалению, их план не удался в полной мере. Как только они выбрались в коридор, то были зажаты с двух сторон. Им пришлось собраться кругом, что-бы хоть как-то оборонять тыл и продвигаться дальше, однако из-за размеров коридора, круг скорее мешал им, чем помогал. Твари давили и вылавливали по одному тех бедняг, что были дальше всех от центра круга. Но те бились и бросались в бой, помогая друг другу выбираться из цепких лап кротов - самоубийственные атаки с ножами и стульями, редко дающие результат. Однако и сами кроты помогли им. Своей жадность и голодом, они часто отвлекались на поедание убитых, чем давали шанс атаковать или пробежать мимо. Как бы не было приятен тот факт, но сжираемые заживо товарищи стали отличной возможностью. Одного крота удалось даже убить в коридоре: он настолько был увлечен поеданием трупа, что отреагировал на приближение группы вооруженных ножами людей слишком поздно; они набросились на него, нанося удары по голове с такой злобой и силой, что вероятно проломили череп, а потом, с яростью вспарывали брюхо, как-будто тот крот был виновником всего. Впервые, я увидел такую ярость в своих людях.
С большими потерями им все-же удалось пробиться и попасть в мед.блок. Самый большой вклад в это внесли те счастливые, которым повезло умереть быстро. Кроты отвлеклись на их трупы, заблокировав проход для других тварей и дав тем самым время выжившим. Однако несмотря на это, некоторым всё же удавалось пройти через массив, настигнув тех, кто не поспевал за всеми. Отрезанные от основной группы подоспевшими кротами, пытались прятаться в жилых зонах, забегая туда один за другим и блокируя проходы чем могли. Твари довольно быстро проламывали защиту, а потом драли когтями стены и двери. Как только стало ясно, что в коридоре жил.блока не выжить, люди вбегали в свои комнаты и блокировали их. Вряд ли это бы спасло их, но хотя-бы отсрочило неизбежное. По крикам можно было понять, что твой сосед в другой комнате уже мертв, а его труп сейчас обгладывают. Финал их зависел только от времени.
Во время прорыва твари сильно ранили Лешу. Ему чуть не отгрызли ноги, однако сильнее всего пострадал торс, куда крот ударил своим языком. Гефис и Зак кое-как донесли его до мед.блока, и не желая оставлять друга на произвол судьбы, остались защищать его и остальных в ожидании помощи. У них было оружие от патрульных сидевших тут. Это были не карабины, дробовики или что-то подобное, а пистолеты. Таким вряд ли можно было долго держатся, но это давало ощущение уверенности больше, чем ножик. Не помню, сколько они держались в общем. Мы тогда перестали смотреть на камеры, ибо твари уже начали пробираться и в штаб. Пришлось с боем отступать к складу, где была самая безопасная точка, благодаря множеству вещей, пошедших на укрепление позиций.
Но моё сердце все ещё разрывается, когда я представляю их последние мысли. Я видел много смертей, но трагичнее всего та, что веяла надеждой.