Прижавшись лицом к тёплому камню и повернув голову набок, чтобы был виден только один глаз, Кенни теперь смотрел вниз на роящуюся внизу толпу. Он видел, как они разбивают лагерь, разводят костры для ужина. Кое-где устанавливали палатки для вождей. Одна из них для Фарглера, возможно.
Где Фарглер?
— Грязный отброс, — проворчал Кенни, осматривая место под собой.
Время от времени бородатая фигура в капюшоне останавливалась и смотрела на склон горы. Кенни откинул голову назад и подождал, затем снова осторожно двинулся вперёд, примерно на фут вправо или влево.
Под ним тощие туземцы резали коз. Он увидел фигуру в широкополосом чёрно-белом хайке. Мужчина отступил назад под защиту острого камня и поднял лицо.
Кенни тихо свистнул сквозь зубы.
— Фарглер! — пробормотал он. — Старый бродяга, сам ставший туземцем, крыса.
Увидев дезертира, сержант Кенни понял, что его планы, которые он только что составил, придётся изменить. При малейшей возможности он собирался что-нибудь предпринять…
Он хотел отомстить за смерть своих товарищей. Все мечты о побеге из опасного положения рассеялись, когда он узнал, что Фарглер здесь, и, без сомнения, чувствует себя в безопасности в своей горной одежде.
Дым от костров поднимался высоко. Он жалил ноздри одинокого солдата наверху. Он слышал визг и ржание лошадей, привязанных под деревьями.
Берберы двигались крадучись, группами, парами, поодиночке. Костры, казалось, разгорались всё ярче, и Кенни внезапно понял, что наступила ночь. Было темно.
Фарглер исчез из виду. Остались лишь костры и движущиеся фигуры. Слабый запах жареного мяса донесся до голодного Кенни, и он выругался с законной яростью. Звук собственного голоса разбудил его, и глаза сузились, когда пришла в голову эта мысль.
— Почему я должен лежать здесь голодным, — возражал он, — пока эти грязные собаки наедаются?
Винтовка позади него была осторожно поднята. Кенни похлопал по потрёпанному "Лебелю" и, ухмыльнувшись, дослал патрон в патронник. С лёгкостью прицелившись, он нажал на спусковой крючок.
Тихая горная ночь сотрясалась от выстрелов. Повар у ближайшего костра наклонился вперёд, схватился за воздух и чуть не упал в пламя. Раздался дикий крик, и Кенни быстро переместил винтовку, чтобы прикрыть другой костер.
— Самые важные люди в армии, — рассмеялся Кенни, увидев, как упал второй повар и разъяренная толпа туземцев бросилась в укрытие.
Три отряда берберских войск ругались в темноте, прежде чем отважные туземцы отбросили легионера с уступа, почти попав в цель. Когда пули с глухим стуком вонзились в камень в трёх метрах от его головы, Кенни крякнул и отскочил в сторону.
Лежа на уступе высоко над лагерем, белый человек позволял туземцам обстреливать его пулями, пока те не устали. Костры тем временем переместили в укромные места за скалами и небольшими оврагами.
Когда ночь снова стихла, Кенни поднял голову и нахмурился. Берберы отступили. Они всё ещё находились на расстоянии выстрела, но уже принялись за еду.
Лишь несколько закутанных фигур двигались на страже. Далеко внизу, там, где, как он помнил, он вошел в узкую скалистую расщелину, ведущую к его насесту, он различил одинокого часового в плаще.
— Ну, поехали, — тихо сказал Кенни себе и, встав на колени, положил винтовку и пистолет под руку.
Затем, не сводя глаз с разворачивающейся внизу сцены, он снял блузку, брюки, кепи, кушак и леггинсы. Оставшись в нижнем белье, он надел носки и обувь, высоко поднял нижнюю рубашку под мышками и методично обмотал пояс вокруг тела. Затем он снова спустил рубашку.
— В любом случае, я не замерзну сразу, — пробормотал он.
В карманах у него были вещи, которые Стив Кенни не хотел оставлять, но между ним и теми берберами внизу стоял вопрос жизни и смерти. Он завязал патронташ на поясе. Затем он встал, держа пистолет в одной руке, винтовку в другой.
Кенни надеялся, что серый цвет его нижнего белья хоть немного сольется с камнями, хотя у него не было другого способа узнать это, кроме как выставить себя напоказ берберам, которые могли за ним наблюдать.
Его взгляд блуждал по каменистой тропе, по которой он поднялся, насколько мог видеть. На уступе никого не было. В противоположном направлении уступ поднимался вверх ещё выше. Легионер обдумывал эту возможность. Куда он идет? Возможно, на вершину горы. Он раньше об этом не думал.