Глава 1
Эфирные всполохи зеленого цвета разрывают пространство вокруг опаляя нестерпимым жаром. Кожа вмиг покрывается потом, который впитывается в мягкую подкладку шлема на моей голове.
— Взрывная волна! — кричит кто-то впереди.
На доли секунды все пространство вокруг — поле боя, покрывает тишина. Сердце замирает, не успевая отстучать свое, потакая первобытному ужасу, пробуждающемуся во мне, от которого леденеет нутро и кровь стынет в жилах.
Смолкают все звуки сражения, крики агонии умирающих и вопли раненых. Казалось бы, само время застыло, пока из-за горизонта поднимался зеленый свет.
— Придурок, прячься!
Чей-то голос прорывается ко мне сквозь эту тишину. Довольно резкий и сильный рывок в сторону, заставляет меня рухнуть в воронку рядом. Чувствую щекой холодную грязь, смешанную с кровью и еще не пойми чем. Ремешок удерживающий шлем из последних сил лопается, позволяя тому слететь с моей головы.
Прохладно…
Чувствую, как холодная жидкость прилипает к моей голове, смешивается с потными грязными волосами.
Мыться не всегда получалось.
Медленно переворачиваюсь на спину смотря в ночное небо над собой, от которого не осталось и следа. Зеленое марево эфира исказило темный цвет…
Раздается грохот. Он бьет по перепонкам, отдается в сердце эхом вибраций, заставляет сжаться в маленький комок в надежде стать меньше и меньше.
Открываю рот, ладони в мокрых перчатках поднимаю к голове закрывая уши. Весьма противно чавкает, чувствую, как грязь забивается в уши, но в данном случае, это даже идет в пользу, нежели во вред.
Взрыв настигает нас, освещает ночное небо зелеными всполохами, высвечивает далекие силуэты в небе, и не понять, то ли это сами боги зависли над нашими головами, или же просто облака меняют форму из-за внешних воздействий.
Страшно.
Сквозь зажатые до боли в черепушке уши проскальзывает свист, под дробный стук крови в перепонках. Кажется, что это не мое сердце, а часы отсчитывающие секунды оставшейся мне жизни.
Тук! Тук-тук!
Часы, которые в своей костистой руке держит сама Смерть, гуляющая по полю боя. Облаченная в свой черный просторный балахон, она медленно шествует где-то рядом. Я чувствую ее, ощущаю всем своим нутром.
Из недр моего горла исторгается крик, тонущий в общем грохоте эфирного взрыва. Медленно поворачиваю уставшие от вспышек эфира глаза на того, кто сидит рядом.
Молодая светловолосая девушка, полностью облаченное в защитное снаряжение, также сидит прижавшись спиной к стенке воронки и поджимая под себя ноги. Ее рот, как и мой раскрыт в крике, который никто и никогда не услышит кроме нее самой, хотя, я даже свой собственный не слышу, так сильно стучит кровь в ушах.
Наши взгляды встретились. Она напугана, как, собственно, и я. В подобное время, и в подобном месте, можно без зазрений совести позволить себе бояться, да даже обмочись кто-то из нас, никто и слова не скажет — все всё понимают и никого не осуждает.
Война дело страшное…
Рядом что-то бабахнуло со всей силы, и нас немного засыпало разбросанной землей. Грохот прекратился, теперь более малые звуки ощутив образовавшийся вакуум в пространстве, решили его наполнить, создавая неповторимую раздражающую какофонию.
— Ты как?
Девушка, сидящая рядом со мной, посильнее стиснула пальцами рукоять меча и положила щит себе на живот прикрывая вздымающуюся в жадных вдохах грудь. Мой вопрос вырвал ее из бездны раздумий и горестных картин, царивших вокруг.
— Паршиво, — с ухмылкой отвечает она.
Ее губы дрожат, руки трясутся, а глаза то и дело бегают туда и обратно в поисках опасности за моей спиной.
Сам то и дело кидаю взгляд через плечо, боясь, что сейчас из-за края воронки покажутся лапы монстра, а из оскаленной пасти на мои волосы будут падать капли слюны.
Мои пальцы сильнее стискивают рукоять меча, а рука с щитом ложится на грудь.
Вокруг громыхают взрывы, небо освещается мириадами оттенков эфирной энергии порой создавая такую радужную картинку, которая никак не подходит под ту ситуацию, в которой все оказались.
Раздается стрекот рации, висящей на моей груди, и оттуда доносится командный голос:
— Прием! Арти?! Белка?! Как слышите? Отзовитесь!
Я посмотрел на свою боевую подругу, которая носит позывной “Белка”, из-за своих светлых волос и любви к орехам.
Та смотрит на меня в ответ слегка растерянным взглядом, затем хватается за рацию у себя на груди и жмет кнопку:
— Слышу четко и ясно, прием!
Удивительно, что рации работают после таких всплесков эфирной активности. Обычно, стоит только отгреметь чему-то массивному наполненному эфиром под самую маковку, так мы остаемся без связи, а тут иначе…