ается и прижимается к центру моей груди. Сердце немного тревожно стукает и сжимается, готовясь к чему-то опасному. Я уже и сам напрягаюсь, готовый к любому исходу этого странного разговора. — Впервые мне так отказывают, — задумчиво бормочет Фортис. — Меня это бесит, но и в тоже время дико заводит! В конце ее голос становится более эмоциональным, а на лице вновь расплывается довольная ухмылка, но почему-то она кажется немного безумной или похотливой. — И это я-то конченный? — смотрю на нее с ухмылкой. Богиня звонко смеется. — Хорошо! Я активирую твое ядро, — ее ладонь на моей груди начинает сиять, — но помни, что добившись всего, ты станешь моим… Чувствую тепло у груди, а затем оно начинает расплываться по всему телу даря некое расслабление и чувство эйфории. Голова слегка кружится, а разум туманится, но это не мешает мне сказать: — Нет, это ты станешь моей! — Сначала выживи, придурок! — смеясь отвечает Фортис, кладя вторую ладонь на мое плечо и смотря мне в глаза. — Помни, что после активации ядра, у тебя будет всего пара минут, чтобы разобраться с этими парнями… — А что потом? — задаю вопрос сквозь волны наслаждения. — Потом, они порубят тебя на кусочки и ты сдохнешь, ведь они привыкли к эфиру, а ты нет… Перед глазами мелькнула вновь ее улыбка, но уже не безумная, а более обычная, даже слегка нежная, а затем, внутри моего тела что-то взорвалось. Волна жара пронеслась от центра груди до конечностей к кончикам пальцев, даже волосы встали дыбом, пока кожа покрывалась мурашками. Мозг старался хоть как-то переварить эти ощущения, взять их под контроль, но единственное, на что его хватало, это оставлять меня в сознании. Было хорошо, и в тоже время дико больно. Меня словно выворачивает на изнанку, пропускает сквозь мясорубку, разрывает на кусочки, а затем соединяет даря небывалое ощущение наслаждения. Так и подсесть можно. Мои глаза закрылись, не в силах оставаться открытыми. Фортис исчезла для моего взора, и я лишь услышал короткое: — Я буду ждать. Ощущение ее ладони пропало с моей груди, лишь нос все еще чувствовал благоухание божественное. Затем все прекратилось. Все прекратилось, лишь жар остался в моем теле и странное чувство собственного всемогущества. Мне казалось, что сейчас, я с легкостью могу свернуть арматуру кренделем, или перепрыгнуть здание, а одолеть двух утырков за моей спиной вообще не составит никакого труда. — Что произошло? Куда тело… твою мать! Медленно поворачиваюсь лицом к двум мужикам застывшими от удивления перед окровавленной лужей, которая медленно растекалась по грязному асфальту к их кроссовкам. Один из них, что уже одноглазым стал, благодаря мне, повернул голову в мою сторону и прокричал: — Что за хрень такая?! Дальше слушать я не стал. У меня есть всего пара минут до того, как эффект от активации ядра пройдет. Надо действовать… Твою мать… Стоило сделать первый шаг, как мир перед мной поплыл, точнее, все стало совсем иным: цвета ярче, четче, звуки громче, ощущения острее, а запахи резче. Я явственно ощутил вонь исходящую отовсюду, глаза уловили каждую деталь на лицах и одежде этих мужиков, а моя кожа ощущала вязкость воздуха вокруг. Второй шаг, и все эти ощущения слились воедино проходя через мой мозг, и соединяясь с теплотой в груди. Я ощущаю свое ядро! Чувствую его! В нем плещется эфир, оно переполнено через край и того гляди начнет все выливаться… Так вот, что они чувствуют с самого момента активации! Какое удивительно ощущение! Сделав третий шаг, замечаю, что мужики отбросив всякое удивление в сторону, решили пойти мне навстречу и закончить начатое. Вот только двигались они очень медленно. Первым подскочил тот любитель ножей который и нанес мне смертельные раны. Если до этого его удары были молниеносными, то сейчас он двигался, как престарелая бабка на рынке. — Вы чего такие медленные? — удивленно смотрю на них во все глаза. Одноглазый обогнув своего приятеля, решил напасть на меня с другого бока, в отличие от первого, в его руке был маленький походный топорик с деревянной изогнутой рукоятью. Лезвие которого маячило над моей головой в опасной близости. Медленно, но не настолько, чтобы видеть их как в замедленной съемке. Чуть не прозевав коварный удар, отскакиваю назад готовясь к резкой вспышке боли. Ничего. Раны не болят, дышать легко и свободно. Отклоняюсь в сторону пропуская еще один удар топором, который лишь краем заостренного до блеска лезвия рассекает кожу на руке вспарывая ткань одежды. Обжигающе, но не больно, лишь неприятное чувство давления и ничего более. — Да как так-то?! — возмущенно восклицает одноглазый с недоумением смотря на свои руки. Второй его товарищ уже во всю собирается атаковать меня острыми клинками, но я отскочив назад, резко приседаю хватая из лужи красный кирпич. Оружия у меня больше нет, то лезвие валяется где-то в темноте переулка, а значит, надо как-то защищаться. Жалею, что в свое время не ходил в секции по самозащите и борьбе, так бы хоть знал, что вообще делать против вооруженных противников. Пальцы сжимают шероховатый мокрый камень, вес которого не ощущается вовсе. Кинуть его или нет? Желание велико, а морды маячат прям перед мной… Нет, глупо, лишать себя найденного оружия в ту же секунду, как его нашел — очень глупо. Пропускаю удар клинка перед собой повернув телом, а затем замахиваюсь и со всей силы бью кирпичом по вытянутой руке. Хотелось ударить по кисти которая сжимала рукоять клинка, но тут же осек себя. Опыт по разделке туш монстров, показал, что лучше бить по другому. Схватив рукой кисть мужика, выворачиваю его руку так, чтобы локоть смотрит вверх, и бью по нему кирпичом со всей бурлящей во мне силой. — А-а-а! С-с-су… Привычный моим ушам хруст ломаемых костей, прервался криком из разинутого рта. Мужик орал так громко, что людям на улице становилось все труднее игнорировать происходящее здесь. Кирпич раскололся от такого удара, в моей руке лишь остался заостренный кусок, который уютно и крепко засел в виске кричащего противника. В обычном случае, такое бы не получилось сделать, ведь кирпич сломается, и максимум, что получится это нанести тупой удар даже острым кончиком, который рассыпется, но с моей силой, мне удалось одним ударом пробить черепушку. Кровь пачкает руку, пропитывает рубашку. Не чувствую никакой брезгливости, но все равно отдергиваю ее заметив краем глаза замах одноглазого. Удар быстрый и мощный, хоть сейчас я и ощущаю себя быстрым и ловким, но мне не удается полностью увернуться. — Ха-ха! Тварь! Пячусь назад прижимая окровавленную руку, моя кровь перемешивается с чужой, пока взгляд упирается в валявшийся в грязной луже кончик мизинца. Сука! Не больно, но в голове, зарождается какой-то животный ужас. Все тело бьет мелкая дрожь, и мне хочется лишь кричать, пока буду терзать своего врага. Это я и сделал. Одним длинным прыжком пересек разделяющее нас расстояние, врезался плечом в одноглазого, который стоя ко мне боком ничего не заметил из-за отсутствующего глаза. Мы покатились по грязной земле. Он старался ударить меня кулаком по лицу, вцепиться руками в шею и сжать ее посильнее задушив меня, я же ногтями царапал его лицо, зубами вгрызся в щеку. — Дерешься как баба! — орет мужик, пытаясь спихнуть меня с себя. Удары сыплются на мою голову, но я заставляю себя только сильнее держаться за противника, не желая отпускать. Нахлынувшая паника улетучилась, оставив место лишь страху за собственную жизнь и некой уверенности в победе. Плевать, что дерусь, как девчонка, мне главное прикончить этого утырка, а уже потом, всем похер будет, как я его убил. Он отталкивает меня ногами. Спиной ударяюсь об каменную стену, и тут же отталкиваюсь от нее стремясь обратно пока одноглазый не поднялся на ноги. Сила переполняет меня, но ощущение жара в груди уже не такое сильное. Времени остается мало. Это бесит. — Ну давай, иди сюда, ублюдок! Я тебя кончу, а потом обосру твой труп! — кричит одноглазый вскакивая одним движением и расставив ноги пошире чуть присев. Зачем он это… Бля! Вот зачем… Врезаюсь в него со всей силы, но повалить не получается. Такое ощущение, что в камень огромный врезался и пытаюсь сдвинуть его. Слышу как подошва проезжается по земле, а затем мужик нависает сверху и хватает меня за горло сцепив руки в замок. Дышать нечем! Пытаюсь вырваться, но чем больше сопротивляюсь, тем тиски на моей шее сдавливают сильнее и сильнее. Я сам себе хуже делают, пытаясь хоть как-то спастись. — Какой противный сукин сын! — победоносно и громко раздается голос над моей головой с некой усмешкой. Перед глазами темнеет, дышать вообще нечем, пытаюсь вырваться, но ничего не выходит, колени подкашиваются, а тепло в груди медленно рассеивается. Время кончилось. Твою мать, мне видимо, так и не удастся ничего в этой жизни добиться. Надо было просить у Фортис всего и сразу. Стал бы ее рабом, но хотя бы, был бы жив, а не задушен в грязном засратом переулке… Перед глазами темнеет, руки безвольно опускаются вниз. Кончики пальцев касаются поверхности лужи, что-то обжигает указательный палец холодом. Какой-то предмет… Инстинктивно хватаю его, и из последних сил бью в бок мужику. Хоть напоследок, оставлю память о себе, чтобы эта сука, до конца своих дней помнила меня и проклинала. Готовлюсь к смерти, но хватка на шее начинает ослабевать, пока, я и вовсе не падаю мордой в лужу. Холодная вода вперемешку с кровью заливае