вать меня острыми клинками, но я отскочив назад, резко приседаю хватая из лужи красный кирпич. Оружия у меня больше нет, то лезвие валяется где-то в темноте переулка, а значит, надо как-то защищаться. Жалею, что в свое время не ходил в секции по самозащите и борьбе, так бы хоть знал, что вообще делать против вооруженных противников. Пальцы сжимают шероховатый мокрый камень, вес которого не ощущается вовсе. Кинуть его или нет? Желание велико, а морды маячат прям перед мной… Нет, глупо, лишать себя найденного оружия в ту же секунду, как его нашел — очень глупо. Пропускаю удар клинка перед собой повернув телом, а затем замахиваюсь и со всей силы бью кирпичом по вытянутой руке. Хотелось ударить по кисти которая сжимала рукоять клинка, но тут же осек себя. Опыт по разделке туш монстров, показал, что лучше бить по другому. Схватив рукой кисть мужика, выворачиваю его руку так, чтобы локоть смотрит вверх, и бью по нему кирпичом со всей бурлящей во мне силой. — А-а-а! С-с-су… Привычный моим ушам хруст ломаемых костей, прервался криком из разинутого рта. Мужик орал так громко, что людям на улице становилось все труднее игнорировать происходящее здесь. Кирпич раскололся от такого удара, в моей руке лишь остался заостренный кусок, который уютно и крепко засел в виске кричащего противника. В обычном случае, такое бы не получилось сделать, ведь кирпич сломается, и максимум, что получится это нанести тупой удар даже острым кончиком, который рассыпется, но с моей силой, мне удалось одним ударом пробить черепушку. Кровь пачкает руку, пропитывает рубашку. Не чувствую никакой брезгливости, но все равно отдергиваю ее заметив краем глаза замах одноглазого. Удар быстрый и мощный, хоть сейчас я и ощущаю себя быстрым и ловким, но мне не удается полностью увернуться. — Ха-ха! Тварь! Пячусь назад прижимая окровавленную руку, моя кровь перемешивается с чужой, пока взгляд упирается в валявшийся в грязной луже кончик мизинца. Сука! Не больно, но в голове, зарождается какой-то животный ужас. Все тело бьет мелкая дрожь, и мне хочется лишь кричать, пока буду терзать своего врага. Это я и сделал. Одним длинным прыжком пересек разделяющее нас расстояние, врезался плечом в одноглазого, который стоя ко мне боком ничего не заметил из-за отсутствующего глаза. Мы покатились по грязной земле. Он старался ударить меня кулаком по лицу, вцепиться руками в шею и сжать ее посильнее задушив меня, я же ногтями царапал его лицо, зубами вгрызся в щеку. — Дерешься как баба! — орет мужик, пытаясь спихнуть меня с себя. Удары сыплются на мою голову, но я заставляю себя только сильнее держаться за противника, не желая отпускать. Нахлынувшая паника улетучилась, оставив место лишь страху за собственную жизнь и некой уверенности в победе. Плевать, что дерусь, как девчонка, мне главное прикончить этого утырка, а уже потом, всем похер будет, как я его убил. Он отталкивает меня ногами. Спиной ударяюсь об каменную стену, и тут же отталкиваюсь от нее стремясь обратно пока одноглазый не поднялся на ноги. Сила переполняет меня, но ощущение жара в груди уже не такое сильное. Времени остается мало. Это бесит. — Ну давай, иди сюда, ублюдок! Я тебя кончу, а потом обосру твой труп! — кричит одноглазый вскакивая одним движением и расставив ноги пошире чуть присев. Зачем он это… Бля! Вот зачем… Врезаюсь в него со всей силы, но повалить не получается. Такое ощущение, что в камень огромный врезался и пытаюсь сдвинуть его. Слышу как подошва проезжается по земле, а затем мужик нависает сверху и хватает меня за горло сцепив руки в замок. Дышать нечем! Пытаюсь вырваться, но чем больше сопротивляюсь, тем тиски на моей шее сдавливают сильнее и сильнее. Я сам себе хуже делают, пытаясь хоть как-то спастись. — Какой противный сукин сын! — победоносно и громко раздается голос над моей головой с некой усмешкой. Перед глазами темнеет, дышать вообще нечем, пытаюсь вырваться, но ничего не выходит, колени подкашиваются, а тепло в груди медленно рассеивается. Время кончилось. Твою мать, мне видимо, так и не удастся ничего в этой жизни добиться. Надо было просить у Фортис всего и сразу. Стал бы ее рабом, но хотя бы, был бы жив, а не задушен в грязном засратом переулке… Перед глазами темнеет, руки безвольно опускаются вниз. Кончики пальцев касаются поверхности лужи, что-то обжигает указательный палец холодом. Какой-то предмет… Инстинктивно хватаю его, и из последних сил бью в бок мужику. Хоть напоследок, оставлю память о себе, чтобы эта сука, до конца своих дней помнила меня и проклинала. Готовлюсь к смерти, но хватка на шее начинает ослабевать, пока, я и вовсе не падаю мордой в лужу. Холодная вода вперемешку с кровью заливает глаза, попадает в нос, попадает в легкие, когда ощутив свободу, пытаюсь сделать жадный вдох. Начинаю откашливаться, меня выворачивает наизнанку. Дышать трудно, но с каждым тяжелым вдохом, темнота перед глазами расступается. Что произошло вообще? Ничего не понимая, осматриваюсь по сторонам в поисках своего противника, уже готовый к тому, что он меня сейчас снова начнет бить или порубит топором. — Вот же, сука… Тихий голос раздается у мусорного бака. Одноглазый в окровавленном пиджаке, сидит прижавшись спиной к стене и смотрит на меня с осуждением и обидой. Вот ублюдина… Из его бока торчит обломок того самого лезвия, которое было у меня в самом начале. Смотрю на него устало, а затем поднимаюсь на покачивающиеся ноги. — Довольный, да? Так ты погоди, если мы не вернемся… — он закашлялся кровью. Вновь смотрю на рану. По всем прикидкам, обломок лезвия пробил ему легкое вонзившись между ребер. Свезло так свезло мне. — Да плевать мне на всех вас! Вы твари наживаетесь на других, совсем нихера не осознавая что творите! Бандюганы доморощенные… Одноглазый рассмеялся застонав от боли. — Вот не надо тут из себя целку изображать! Ты сам к нам пришел, сам согласился на все условия осознавая, что с тобой будет! И то верно, ублюдок прав. Бок начинает ныть, заставляя согнуться в спине. Медленно поворачиваюсь к выходу из переулка, смотря на проходящих мимо людей. Ни один не решился помочь, или хотя бы позвать на помощь. Долбаный город. Тут совершенно всем плевать друг на друга, даже если кого-то будут потрошить прямо у тебя на глазах. Ты лишь отвернешься, стараясь смотреть в другую сторону, где не все так плохо. Паскудство. Хромая иду в сторону улицы, как слышу хриплый крик за спиной. — Эй! Ты меня так и оставишь?! Останавливаюсь и медленно поворачиваюсь полубоком к одноглазому. — Ты серьезно? Он совсем больной? Они же убить меня хотели, а сейчас решает… Нет, такого идиотизма точно не может быть. Ведь, это тупость просить пощады у того, кого ты хотел… — Помоги мне! Я в долгу не останусь, братан! Это пиздец какой-то! Поднимаю правую руку смотря на отсутствующий кончик мизинца, из которой медленно струится кровь, а затем сквозь пальцы на одноглазого. — Пиздишь! Вы меня в покое не оставите, мрази! Тот хмуро улыбается. — С боссом я перетру, все четко будет, отработаешь долг… — Я твоего другана прибил, — киваю в сторону лежащего в луже мертвеца. — Да какой он мне друган… Эй, ты чего?! Делаю шаг в его сторону, и поднимаю с земли топор, поудобнее перехватывая пальцами мокрую рукоять. — Как же вы все задолбали! Сначала строите из себя крутых и сильных, а как только по сраке своей получите, так молите о пощаде! Раздражение закипает во мне. Медленно плетусь в сторону одноглазого замахиваясь топором для удара. Хочу раскроить его черепушку, чтобы он заткнулся. Не хочу видеть, эту кривую одноглазую морду больше. Мужик пытается подвинуться, но конечности его совсем не слушаются. — Эй, успокойся! Говорю же, все перетрем, уладим! Я сам отработаю за тебя! У меня заначка есть… — Да засунь себе это в жопу! Встаю перед ним, и со всей силы опускаю топор метясь прямо в центр черепушки. Оружие во что-то упирается, и я вместо того чтобы ударить, сам начал заваливаться вперед. — Оп-ля! — раздается за моей спиной. Кто-то обхватывает меня со спины рукой, и бережно отводит назад не давая рухнуть на одноглазого. Топор выскальзывает из рук. Что происходит вообще? Неужели тот - второй очнулся? Он же мертвый был… Медленно поворачиваю голову, и вижу улыбающуюся усатую морду в милицейской фуражке. Та самая морда, что выглянула из машины когда меня тут убивали… — Не стоит дальше мараться, мальчонка, хе-хе, — весело говорит милиционер держа в руке топор. — Помоги мне! Убей его и босс тебе заплатит… Резкий удар, и одноглазый заваливается на землю с торчащим из черепушки топором, а милиционер поправляя китель и съехавший галстук обращается ко мне: — Право слово, малец, тебе сегодня неслыханно свезло! — Это как же? — спрашиваю устало. Меня тащат под руку, даже не давая возможности самому идти. Да какой там, я и идти сам не смогу, вон ноги как сосиски висят. Неужели Фортис его послала мне на помощь? Это ведь точно ей по силам? — Ты заинтересовал кое кого, и достопочтенный Кое Кто хочет с тобой поговорить… Остальное объяснение я вообще не слышал, мне так сильно хотелось спать, что веки сами собой склеились намертво, а голова повисла покачиваясь в такт движениям милиционера. Лишь в груди приятно теплело активированное ядро, полностью опустевшее от некогда бурлящего эфира. Открыв глаза, первое, что мне удается рассмотреть, так это потолок с старой облупившейся белой штукатуркой. Чуть поверн