Столько жизней впустую, только ради того, чтобы смотреть на зеленую сферу, закрывающую от нас основное сражение.
Неужели на это я променял свою жизнь? Какой она была? Бедной? Жалкой? Да, она была не сахар, мне приходилось голодать, работать за гроши прежде, чем пойти в армию и начать обучение по контролю эфира, и все ради того, чтобы сдохнуть от чего-то подобного?
Нужно ли мне это?
А у меня есть выбор? Сколько я уже тут? Лет десять или пятнадцать? Черт, уже и не помню. Служу от контракта до контракта, у меня есть своя конура в которой почти и не бываю, всегда лишь казарма да штабы или холодная земля у костра на привале. Отношений не было, только секс с Белкой, да с остальными девушками из казармы. Все они такие же, отношения никому не нужны, за редким исключением. Мы ведь можем подохнуть в любой момент. Как тут вообще задумываться о будущем?
По-хорошему, мне бы стоило гнать эти мысли прочь, махать руками в попытках разогнать подобную ересь, которую из нас старались выбить на тренировках, но с каждым днем это все сделать сложнее и сложнее.
У меня нет ничего. Я умру и после меня останется только жетон с личным номером и группой крови, да запись в реестре.
Все.
Родственников нет, родителей тоже — отца никогда не знал, а мать умерла еще в мою юность. Уже и не помню, от чего, просто в один момент ее не стало и все, и вся жизнь под откос, хотя она и до этого не была такой радужной и перспективной. Ныть конечно можно по такому долго, но я не из таких, просто шел вперед беря то, до чего вообще мог дотянуться со своими способностями. Правда, всегда чувствовал, что этого мало, мне хотелось большего. Всякий раз достигая чего-то, чувствую, что могу больше, лучше, хочу быть как те, кто выше, и что моя жизнь совсем идет не так, как надо. И это ощущение крепнет во мне с каждым днем на службе, с каждым убитым монстром. Словно, чем дальше я иду по своей дороге, тем дальше отхожу от того, что действительно “мое”.
И это странное чувство, которое мне не особо нравится. Ведь даже не знаю, что является “моим” и как это получить.
По натуре я очень жадный человек, и хочу обладать всем и сразу, но не с моими силами. Обычный рядовой, который долгие годы уже служит Империи, и так не видит повышения или признания своих сил. А все почему? Мое эфирное ядро не развивается.
И от этого внутри меня разрастается пустота.
Она пожирает все внутри меня: сжирает эмоции превращая их в некий суррогат с привкусом дерьма, поглощает амбиции и угрожает пожрать меня самого. Даже боюсь представить, что со мной тогда будет, позволь я этому случиться.
— Не зевай!
Резкий рывок за карабин на моей кирасе, который находится сзади на шее, и я плюхаюсь вниз прямо в лужу. Над головой со свистом пролетает камень, на полной скорости врезавшись в стену воронку и создав новую, но меньше размером. Нас двоих осыпает комьями земли и потрохами тел мертвых, лежащих рядом.
Я смотрю пораженно на девушку, та на меня. В ее взгляде читается некое самодовольство, но в тоже время волнение. Хоть между нами и нет чувств, и секс для нас лишь способ сбросить напряжение и удовлетворить потребности, но мы всегда готовы прикрыть друг другу задницы, даже в такие моменты.
Смотря на последствия прилета камня, я рукой касаюсь своей шлема и произношу дрогнувшим голосом:
— Спасибо!
Верхушка шлема оплавилась и еще обжигает пальцы, но не так сильно. Все-таки ночью воздух холодный, поэтому металл, созданный для того, чтобы защищать голову от сильных пастей монстров низкого класса, начал остывать довольно быстро и оплавился всего чуть-чуть.
С какой же силой пнули этот камень?
— Соберись! — рычит девушка, протягивая мне руку.
Ее слова отрезвляют меня, заставляют мотнуть головой из стороны в сторону.
Отвлекся — это плохо. Нельзя ворон считать, находясь на поле боя, особенно когда перед нами дерется богиня.
Поднимаюсь на ноги, и вновь прижимаюсь грудью к краю воронки смотря только вперед. Купол эфирной энергии все не исчезает. Битва еще идет, и она может продлиться очень долго, а это значит, что домой мы можем попасть не скоро.