* * *
Она приходила каждый день. Напоминала, как ее зовут, говорила, сколько он здесь дней. Он понял, что она не его врач – на обходе был лысый дядька, который гонял медсестер и был циничен и груб.
Открывая утром глаза, он сразу смотрел, здесь ли она. И слышал ее неизменное:
- Привет.
Он моргал.
- Ты здесь пятый день, - ее руки умело обтирали его, - завтра тебя переведут в палату интенсивной терапии. Трубку вынут. Не пытайся сразу разговаривать – горло будет болеть.
Он молча коснулся повязки на левой стороне лица.
- Множественные порезы стеклом. Окно разбилось в дверце, - тихо сказало она, - этим пока даже не занимались. Позже, сделают еще одну операцию. Там веко задето, но глаз не пострадал, они не знают, что с лицевым нервом. Самые глубокие порезы зашили, - она убрала волосы с его лба, - ты меня не вспомнил?
Два раз. Опять два раза! Он уже ненавидел себя за это, но он ее не помнил! Он вообще ничего не помнил!!!
- Завтра я не дежурю. Приду послезавтра, - ее взгляд блуждал по его лицу, - пока.
Она ушла. Он закрыл глаза и впервые за эти дни не провалился черноту. Чувствовал он себя так же паршиво, но сознание было уже ясным.
Авария. Она сказала – авария…
… сильный удар и грохот…
Она сказала – джип. Врезался джип.
…краем глаза увидел летящие прямо на него фары. Что же ты, тварь, делаешь?!... Ощущение удара. Вспышка сознания выхватывает номер машины и лицо подростка…
Его окатило ледяным шквалом. Он вспомнил!!!
Вместе с этим нахлынуло осознание собственного «Я». Все скакало и мелькало перед внутренним взором и ему пришлось потрудиться, чтобы упорядочить хлынувший поток. Сначала он позволил ему заполонить весь разум, затем, когда все улеглось, стал понемногу сортировать мелькающие образы.
Бабушка с дедушкой… Велик… Вовка! Вовка – друг закадычный!.. Янка… Как же он забыл? Тетя Лена… Дядя Саша…
Теперь он жадно перебирал и проверял свои воспоминания, скрупулезно складывая и связывая их. Детство… армия… институт… работа…
Авария. Он ехал домой после работы. Не спешил. Все у него было удачно в этот день. Горел зеленый, и он, не притормаживая, поехал через перекресток. И тут этот джип… а он был на чем? На «Тойоте». Да, у него БЫЛА «Тойота», обласканная, доведенная до ума… Стоит теперь где-то разрезанная. А за рулем джипа сидел пацан – недоносок. И номер он вспомнил.
Конец тебе, парень. По-любому, конец. Даже если папа с мамой тебя отмажут, я тебя найду. Ты же, гад, чуть меня не убил. Я же в жизни через такое прошел, а ты, скотина, в меня на папином джипе въехал. Я же все свое прошлое забыл, и даже имя собственное не помнил… Вовку, Вовку забыл, с которым вся жизнь…
* * *
Утром у него наконец-то вынули трубку, и он долго откашливался, отплевывался и сипел. Из реанимации его перекатили в палату интенсивной терапии. Врач сменился. Нудный дядька в очках равнодушно осмотрел его, что-то пробурчал и вышел. Потом была тетка с фонариком. Невропатолог. Потом ему ставили капельницы. Глотать и говорить он не мог – горло болело страшно. День прошел в мелькании медсестер и врачей. Ночь тянулась долго, как резина.
А утром пришла Янка.
- Привет, - она села на стул у кровати.
- Привет, - просипел он и потянулся к ней здоровой рукой.
Она протянула ему холодную ладонь и улыбнулась.
- Ты вспомнил?!
- Да, - снова надрывая горло, просипел он.
- Шепотом. Говори шепотом…
- Расскажи все, - прошептал он.
Она поняла и все рассказала.
Она работает в поликлинике, а здесь только дежурит по ночам в экстренном, была ее смена, когда его привезли. Он был в таком состоянии, что она его не узнала, только когда карту заполняли по окровавленным документом, поняла, кто перед ней. Глаза ее заблестели, и он слабо сжал ее руку.