— Амелия, — позвал он негромко, — к тебе гости.
Дверь открылась почти сразу же, девушка выскочила наружу и тут же повисла у меня на шее.
— Роман, я знала! Знала, что ты вернёшься, — горячо зашептала на ухо Амелия, — Я почувствовала, я еле дождалась…
В душе поднялась волна тепла и щемящей нежности. Я провёл кончиками пальцев по её лицу, прижал к себе.
— Амелия, — повторял я ее имя, — Амелия.
Волшебство момента нарушил Лукас:
— Целуйтесь уже, — со смешком произнес он. — Я отвернусь.
Мы тут же отскочили друг от друга, виновато переглянулись. Этот гад рассмеялся и махнул рукой куда-то в даль:
— Вы лучше где-нибудь спрячьтесь, пока вас матушкины соглядатаи не заметили. А я пока подумаю, как ей все это преподнести.
И прежде, чем я успел что-нибудь сказать, он исчез.
Амелия крепко взяла меня за руку:
— Идем.
Мы обошли дом и пошли прочь от поселка. Оба молчали. Я смотрел на ее точеный профиль, заправленные за уши смоляные пряди, и чувствовал себя абсолютно счастливым. Просто быть рядом, просто держать за руку. Никогда, ни к одной другой девушке я не чувствовал ничего подобного.
Амелия уводила меня все дальше в лес, пока мы не добрались до ручья, тихо журчавшего между близко сошедшихся деревьев. Дальше по течению вода бликовала: видимо, там имелись просветы в кронах.
Девушка остановилась, отобрала у меня руку и, глядя в чернильную воду ручья, произнесла.
— Скоро моя свадьба с Лукасом.
— Поздравляю, — глухо отозвался я. От того, что я уже знал об этом от Мерлина, пилюля слаще не становилась.
— Я… я не люблю его, — продолжила Амелия, всё так же не поворачивая головы.
— А он?
— У него есть Нана… Он этого не скрывает. Но мы должны… ради своего народа, — голос Амелии дрогнул, но она продолжала. — Алва говорит, я — то, чего все ташшары ждали много веков. Мы с Лукасом сможем вернуть ташшарам былую славу. После того, как Флавия Амештская умрёт, и в нашем мире не останется Хайвергов.
— Наверное, она права, — пожал я плечами.
— Но я не хочу! — резко развернувшись, Амелия схватила меня за руки, заглянула в глаза, — Я не могу так! Я… Я люблю тебя. Тебя, Роман Хайверг…
— Я тоже люблю тебя, малыш…
Только сказав вслух, я понял, что так оно и есть. Люблю. Несмотря на то, что почти не знаю, несмотря на то, что она — вампир (ташшар, но какая разница?), несмотря на то, что мы никогда не сможем быть вместе… или именно поэтому. Но люблю. Впервые в жизни люблю.
Амелия неловко прижалась к моим губам, а дальше я уже мало что соображал. Чуть позже она отстранилась, смущённо улыбнулась.
— Я знаю, нам всё равно не быть вместе.
Я попытался что-то возразить, но она тут же закрыла мне рот ладошкой.
— Я — принцесса ташшаров, и помню свой долг. Но сегодня я хочу быть с тобой… быть твоей, понимаешь?
— Ты уверена? — сглотнув комок, тихо спросил я.
Она кивнула и снова повела меня за собой.
Комнату освещало лишь пламя, неспешно поглощающее дрова в камине. Лёжа на спине, я разглядывал темные доски потолка и перебирал волосы прижавшейся ко мне девушки.
Теперь, когда всё произошло, меня начали терзать сомнения. Чувства чувствами, но Амелия всё-таки чужая невеста. И не просто чужая, а невеста моего побратима. А теперь… Впрочем, раньше надо было думать. А теперь главное, чтобы этот самый побратим ни о чем не узнал. Или сказать ему прямо, и будь, что будет?
Амелия подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я улыбнулся, погладил её по щеке.
— Хочешь, я заберу тебя отсюда? — совершенно искренне предложил я. — Тебе не нужно будет выходить за Лукаса.
Она отрицательно качнула головой:
— Путь человека и ташшара никогда не сойдется в один, — произнесла она, и вдруг замерла, к чему-то прислушиваясь.
— Что? — не понял я.
— Ночь, — сообщила она, резко поднимаясь с кровати, — скоро взойдет луна.
— И что?
В меня полетели штаны.
— Одевайся, быстро! — скомандовала девушка, — тебе нельзя здесь оставаться.
— Но почему?
— Даже не в полнолуние в Сонике достаточно магии, чтобы провести ритуал, — туманно пояснила она. — Скорее, не хочу, чтоб они тебя схватили.
Меньше чем через минуту мы выскочили из дома, но не успели сделать и несколько шагов, как на нас набросились. Я попытался достать меч — не успел. На мне повисли, две пары рук скрутили, не давая пошевелиться. Прежде, чем впечататься носом в ствол ближайшего дерева, успел заметить, что Амелию тоже схватили. Её-то за что?