— Кому под силу понять логику слуги Бесформенного? — пожал он плечами.
С моих губ сорвался горький смешок: воистину, он прав. За исключением одного момента: слугой Бесформенного является тот, кто так предусмотрительно предупредил его о моем появлении. Алекс? Леа? Дриада эта?
Вот, кстати, вопрос: мог ли кто-то пошаманить над источником так, что он привел меня прямиком в ловушку? Или же я ступил на тот самый «путь», а Ксаввала о моем возможном визите предупредили так, на всякий случай? В то, что дриады на стороне моего врага, верить не хотелось. Да и просчитать, что я в какой-то момент приду к ним, было практически невозможно: разве что предположить, что враг знает меня лучше, чем я сам.
— Кто предупредил тебя о моем визите? — поинтересовался я, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
— Надеешься отомстить? — усмехнулся он.
— Конечно, — не стал я отпираться. Список претензий к этому «аватару» у меня длинный, и нынешняя ситуация — всего-лишь еще одна строчка к остальным пунктам. — Но ты мне его, конечно, не сдашь. Только учти, что этот тип, кто бы он ни был, гораздо больше, чем я, заинтересован в твоем камне.
Он лишь усмехнулся, качнул головой.
— Хорошая попытка, Разрушитель. Но ты можешь говорить все, что угодно — я тебе не поверю. Помнишь, я ведь был тогда в Иррате. Я помню все, что ты сотворил.
— Тогда, наверное, ты помнишь и то, чего я не сотворил, — заметил я. — Паутина до сих пор стоит.
— Это не твоя заслуга! — отрезал он. — Тебе просто не хватило времени!
— Времени было более, чем достаточно, — возразил я, мысленно снова соскальзывая в тот кошмар: Гард-Анча, безумный Каинос, голоса в моей голове, борьба с самим собой, когда слабая искра разума противостояла наваждению, удерживая меня на краю пропасти. Может, Ксаввал прав насчет времени? Может, не уйди луна за горизонт, безумие бы победило? Может…
— Хорошо, — сказал я, понимая, что дискутировать тут не о чем, — ты меня поймал. Что собираешься делать со мной дальше?
— То же, что и со всеми пришлыми магами, — цинично усмехнулся он. — Скормлю демонам из Огненного Колодца.
— Смотрю, они у тебя ручные, — хмыкнул я.
Он не ответил, поднялся с места, прошелся по комнате, остановился напротив окна.
Пользуясь тем, что на меня не смотрят, я принялся напрягать мышцы, пытаясь ослабить веревки. Ну, не просто напрягать, подключил магическую составляющую. Шло туго: такое впечатление, что эти самые веревки сами и блокировали возможность колдовать в полную силу. Логично, конечно: Ксаввал отлично знает, с кем имеет дело, и перестраховался. Тем не менее, я успел освободить одну руку, прежде чем местное божество повернулось ко мне.
Не раздумывая, я запустил в него огненный шар, от которого тот успел уклониться, освободил вторую руку, подхватил кресло, отправил вслед шару и, не теряя времени, рванул к выходу. Не добежал: дверь открылась, когда мне оставалось до нее пара шагов, помещение наполнилось желторясыми. Я зафигачил фаерболом одного, ногой откинул второго, но потом на меня набросили ловчую сеть, повалили на пол. Я заметил летящий мне в лицо сапог, но увернуться не смог. На меня посыпался град ударов, один из которых вышиб меня в блаженную пустоту.
***
Голова. Ой-й, голова. Как будто раскаленные гвозди забили в уши. Тиски сжимают виски.
Открываю глаза. Яркий солнечный свет миллионом осколков врывается в зрачки. Со стоном вновь сомкнул веки. Боль. Почему так больно?
Вчера. Что было вчера? Не помню…
Боль усилилась. Я сцепил зубы и изо всех сил зажмурился, обхватив голову руками. Боль — обжигающая, раздирающая. Боль. Боль, вытеснившая из сознания все мысли и чувства, боль…
Немного отпустило.
Снова приоткрыл глаза. Свет по-прежнему болезненно-яркий, но уже терпимый. Приподнял голову — шея, плечи и прилегающие мышцы отозвались ноющей болью. В поле зрения попали каменные плиты пола и обжигающе-слепящее солнце, почему-то расположенное в одной плоскости со мной и находившееся, казалось, в нескольких метрах. Не слишком веря собственным глазам, я решил получше рассмотреть, но для этого надо бы сесть.
Я попытался. Кишки скрутило в узел, судорога прошлась по всему телу, к горлу подкатила тошнота. Мир взорвался миллионом фейерверков и исчез.
Когда в следующий раз пришёл в себя, солнце висело всё в той же точке. Впрочем, я был слишком слаб и измучен, чтобы удивляться.
И всё же нужно сесть. Памятуя о прошлой попытке, начал медленно и осторожно. Подтянуть руку, опереться. Рука дрожит и болит, но всё же держит. Стоило приподняться, вновь заныло тело. На этот раз обошлось без судорог. С трудом и болью выпрямляю спину и сажусь. Снова закружилась голова. Поискал, к чему бы прислониться. Неподалеку возвышалась каменная стена, но добраться до неё не было никакой возможности. Тогда я обхватил колени руками и склонил голову. Сцепить зубы и терпеть. Головокружение прошло. Что же со мной произошло? От попыток вспомнить, голову снова стянуло обручем боли.