Беспросветный, густой мрак заполонил всё. Ледяная вода сковала сознание, и девушка задёргалась в попытке подняться наверх. Но тяжёлый слой воды налегал сверху, давил на голову. В груди что-то остро жгло. Мэри почувствовала, как её подхватывает незримый поток и уносит. Шторм. Паника сыграла злую шутку: последние пузырьки воздуха мелькнули перед глазами. Бестолковые толчки. Борьба с могучей стихией. Вода, окрашенная алой кровью. Лёгкие обожгло нехваткой кислорода или это рана от пули давала о себе знать. Всё тело охватил приступ конвульсий. Дикий страх в глазах, тлеющая надежда, а затем — темнота.
Глава 1. Дитя Пандоры
После захода светила земли Пандоры накрыло глубокой тьмой. Короткие скрипучие вопли, походившие на птичьи, попеременно доносились из зелени тропических деревьев, зарослей, подсвеченных узорами биолюминесценции. Шуршала встревоженная инопланетными обитателями влажная листва… И воздух наполнился свежестью ночи, тенью умиротворения, тишиной, изредка прерываемой звуками природы. Песчаные берега лениво омывало водами моря, излучавшими лёгкий бледно-синий свет. Среди встречающихся в песке красивых ракушек, камней и коралловых отломков пробегали мелкие рачки, выброшенные на берег пенистой волной. Океаническая прохлада мерно стелилась над небольшим поселением рифового племени на’ви, смешивалась с солоноватым воздухом.
И всё же для жителей Ава’атлу эта ночь несла в себе траур и горечь потери одной из соплеменников. Собравшись в Бухте Предков, они рассеивали сумерки с помощью факелов, собранных из плотных листьев большого дерева и горючей смолы. Последняя песнь не стихала на устах существ, провожавших дитя Пандоры в последний путь. Когда двое повели по воде огромный свёрнутый лист, формой напоминавший лодку, усыпанную цветами, на дне которой лежало безжизненное тело, сын вождя отвернулся, чтобы спрятать катившуюся по лицу скупую слезу. Ещё юная самка, едва перешагнувшая порог детства. Ровесница его родной дочери.
Вот её бережно спускают в спокойные воды, чтобы слабо обёрнутые путы случайно не соскочили со сведённых колен и плеч, погружают лежащее в позе эмбриона тело на глубину. На самом дне тихонько колышутся золотистые водоросли-усики, словно освещённые самим солнцем — мягкие, светлые, яркие. Такие приятные на вид. Именно через них души на’ви предаются Великой Матери. Жизнь — это энергия, которая даётся Эйвой на время, а затем её следует вернуть.
Ласковые щупальца сразу же потянулись к созданию, обволакивая силуэт и скрывая его в своих недрах. Две соплеменницы, провожавшие тело, не торопились на поверхность и ещё какое-то время наблюдали за процессом. Им тоже было непросто расставаться с близким другом. И эта маленькая слабость едва не стоила им жизни.
Потому что в следующее же мгновение свет водорослей запульсировал, замигал. Водная гладь заметно встревожилась под натиском поднявшегося ветра. Общая песнь прервалась. Зашумели волны. Небо над головой вдруг потемнело, выдало облачный водоворот. Находясь в воде, они ещё не знали о том, что там, на берегу, остальной народ оцепенел в немом ужасе, наблюдая за тем, как громадные свинцовые тучи тяжело скручивались, образуя в океане бешеную воронку, настолько мощную, что бедняжки оказались невольно затянутыми в смертельную ловушку.
Сверкнула яркая молния, ударила прямо в центр воронки, и существа вскричали, шарахнулись от воды, обращаясь в бегство и рассыпаясь по берегу. Ночь разрывали надсадные крики и детский испуганный плач. Кто-то убегал прочь, кто-то обращался молитвами к Эйве и надеялся, что беда обойдёт всех стороной. Вождь племени всё ещё оставался в воде, коротким, властным жестом давая понять своей женщине, чтобы она немедленно увела детей. Его внимательный взгляд был устремлён вовсе не в небо, а в солёные воды, освещённые так ярко, что синие сумерки над водой рассеялись. Отчётливо различались две обессиленно барахтающихся фигуры, утягиваемые природной силой всё глубже и глубже. Жалкие попытки вырваться наружу беспощадно обрывались могуществом водного элемента. И никто на берегу был не в силах им помочь.
— Мама, что же это такое?! — со слезами в голосе кричит дочь, оборачиваясь к отцу, пока мать упорно пытается утянуть их с братом подальше от воды. — Неужели мы разгневали Великую Мать тем, что не уберегли её?
Но женщина не отвечала. Взглянула на растерянных детей и направилась с ними дальше.