Ронал уложила широкие из-за плавников ладони у себя на слегка округлившемся животе. Едва Лу успела выразить на лице изумление, как вдруг резко съёжилась и прижала ладони к ушам. Все вокруг громко и без разбора улюлюкали, свистели по-птичьи и издавали такие вопли, что нутро содрогалось от таких звуков. Большая радость обрушилась на племя Меткаина — Эйва подарила их вождю ещё одного сына.
Тоновари вышел к своей женщине откуда-то из темноты, растягивая губы в благодарственной улыбке. В его руках не было привычного тяжёлого копья. Не в этот чудесный день. Лу проследила, как он, приблизившись к Ронал, приобнял её за спину одной рукой, а вторую уложил на живот, поверх пальцев жены. Вождь был одним из самых крупных мужчин в племени, и его широкая ладонь казалась огромной в сравнении с рукой Ронал.
Они выглядели по-настоящему счастливыми и умиротворёнными. Наблюдая за тем, как предводители клана обмениваются тёплыми и преисполненными верности взглядами, Лу вдруг поймала себя на спонтанный мысли, что, если она когда-нибудь и полюбит кого-то, то непременно это будет такая же любовь, как у Ронал и Тоновари, как у Джейка и Нейтири. Без лишней приторности и вычурности, но зато искренняя и преданная до последнего вздоха. С этой идеей она неосознанно отвела взгляд и наткнулась на лицо Нетейама. Тот как раз смотрел в её сторону. Он позволил себе коротко улыбнуться, пока не было необходимости в окарине. Лу слегка тронула уголки губ улыбкой и от чего-то прижала уши к голове.
Все резко смолкли, и она перевела взор на вождя, заговорившего низким, но громким голосом:
— Все мы — дети Океана! — Он слегка нахмурил брови и подал одному из мужчин знак. Тот подскочил со своего места и взял в руки деревянную чашу с водой, пустил её по рукам. Лу внимательно следила, как каждый, кто берет её в руки, умывает лицо той водой, а затем передаёт дальше. — Каждый из нас должен помнить, что море — наш дом! Его воды мы пьём, отделяя от соли! Его дары мы используем для одежды и питания!
Когда чаша оказалась в руках Лу, она зачерпнула воды в ладонь и омыла ей лицо. Вода была морская — это стало ясно по соли и вкусу тины на губах. Уже через пару минут ей подали другую чашу с влажной белой глиной. Лу глупо уставилась на неё, а затем заозиралась по сторонам. Она не успела уследить, что делали с этой передачкой другие на’ви.
— Намажь на себя, — украдкой шепнула Кири.
Лу скользнула кончиками пальцев по склизкой глине и решила оставить несколько точек у себя на лбу, после чего передала чашу дальше. Получилось криво, но Кири аккуратно подправила дело, пока глина ещё не подсохла.
— Мы также и дети Луны, — продолжал важно пояснять Оло’эйктан Тоновари. — Луна уносит морские воды и возвращает их с новыми дарами! Так воздадим же им почесть! Моя дочь Цирея принесёт в дар свой танец после песенной молитвы!
Когда вождь с Цахик помпезно вскинули руки кверху, Лу вновь закрыла уши в ожидании, что в сознание вновь врежется смешение громких звуков, но вместо этого почувствовала, как Кири, сидевшая рядом, отыскала её руку и сцепила в замок со своей. Молодой самец на’ви с другой стороны сделал то же самое. Первой запела Ронал, её подхватил Тоновари, а затем песенная молитва зазвучала множеством голосов сидящих у костра соплеменников.
Лу в растерянности повернула голову. Кири тоже пела и выглядела весьма воодушевлённой, и она бы рада подпевать подруге, вот только Лу совсем не знала слов. Даже хорошо изучив язык на’ви, она будет каждый раз сбиваться, если будет пытаться гадать на полуслове, поэтому она просто прикрыла глаза и представила, что прокатывающиеся по берегу голоса — голоса её сознания, и таким образом Лу молилась вместе с остальными, пусть и мысленно.
Когда песня стихла, Лу открыла глаза и увидела, что перед ними уже нет ни Оло’эйктана, ни Цахик. Музыканты затянули медленный мотив, и все уставились в густые синие сумерки, среди которых поблескивали морские воды. Или это было вовсе не море? Лу проследила взглядом, как Нетейам высматривает кого-то в темноте, а затем распознала приближающийся силуэт.
Цирея не спеша вышла к племени из темноты. Вся мокрая и загадочная, такая хрупкая, словно ракушка. Пока капельки солёной воды дорожками сбегали по узким ключицам и рукам, её нагрудник с нашитыми прозрачными чешуйками отражал свет пламени и переливался множеством цветов. Лу с Кири ахнули от такой прелести. Вся одежда Циреи была из этой чешуи. Она будто бы просвечивала, но из-за радужности не позволяла взору увидеть лишнего. А когда руки Циреи медленно вытянулись в небо, все ахнули от восторга. Нашитые к лёгкой накидке плавники какого-то существа расправились подобно крыльям. Прозрачным радужным крыльям. На шее бряцала нитка мелких ракушек, а в волосах пестрели пышные цветы.