— Она похожа на русалку…
— Русалку? Кто это? — озадаченно поинтересовалась Кири.
— Неважно… — Лу с трудом оторвала взор от вставшей перед огнём сказочной красавицы и пробежалась взглядом по окружающим.
К своему удивлению, через соседа она заметила сидящего к ней в профиль Ло’ака. Слишком восхищённый и увлечённый своей обожаемой, он совсем не почувствовал на себе пристального внимания подруги. Лу потешно хихикнула в сторонку: Ло’ак измазал себе лицо глиной, как настоящий охотник. У неё было замечательное настроение, настолько, что Лу была готова хоть сегодня прыгнуть к нему в объятия с извинениями.
Стоило вернуть взгляд на Цирею, та уже танцевала, вытягивая свои руки и изображая ими волны. Музыка становилась всё живее и живее, и вот Цирея уже кружилась и прыгала, то покачивая бёдрами, то привлекая всеобщее внимание к движениям рук. Цирея сегодня была бесподобна, словно сказочное создание, вышедшее из глубин океана. Живая и грациозная. Даже Нетейам наблюдал за ней с удовольствием и интересом. Уши его слегка подрагивали, когда он продолжал выдувать нужные ноты в окарину в такт остальным музыкантам.
Каждое движение танца было идеальным, отточенным до незаметных изгибов. В этом Цирея и Нетейам были очень похожи. Каждый из них со всей серьёзностью относился к своим обязанностям и скрупулёзно готовился к очередному испытанию для молодых на’ви. Даже Кири иногда подшучивала, что из этой пары вышел бы идеальный союз, на что Ло’ак каждый раз серьёзно обижался и удирал прочь, сбрасывать пар негодования. Лу вдруг задумалась, что было бы интересно узнать реакцию самих заглазно просватанных.
***
Когда танец закончился, и пришел черёд отведать акульего мяса, запечённого на вертеле, Кири с лёгкой тревогой заметила, что подруга куда-то исчезла. Лу плутала по берегу в поисках Циреи, чтобы выразить своё восхищение и поздравить с дебютом, ведь это ещё одна ступень в посвящении юных на’ви во взрослую жизнь. И всё же внимание главной жемчужины сегодняшней ночи искусно было украдено одним пронырой.
Лу с пониманием понаблюдала за тем, как Ло’ак и Цирея стояли в тени пальмы поодаль от остальных и тихо о чём-то разговаривали. Голос совести ни за что не позволил бы прервать их уединение, и Лу двинулась к подвесным раковинам с выложенными на них морепродуктами. Там Лу угощалась до тех пор, пока на берегу не началась дикая пляска. Слегка опьянённые праздником и вином морские на’ви прыгали, скакали и размахивали руками, попутно издавая разные звуки. Чем-то они напоминали разбесившихся от игр маленьких детей, разве что ростом по два с лишним метра.
Ночь слегка холодила плечи. Лу слишком мало ела и совсем не пила, чтобы хоть как-то согреться в эту чудесную ночь. Тогда в голову пришла спонтанная идея быстренько ретироваться за тёплой накидкой, а затем вернуться, чтобы никто не заметил пропажи чужеземки. Ступая по мягкому песку, Лу любовалась своими браслетами на ногах да так, что не заметила, как наткнулась на Аонунга с его дружками помладше. Они сидели у кустистой высокой травы и с улыбками жевали какие-то ягоды, то и дело подсыпая по новой горстке в ладони самому младшему.
— Не думаю, что это хорошая идея — кормить Туй’и этими ягодами. — Бесшумно приблизившись, Лу деловито сложила руки на груди и с выражением абсолютного осуждения уставилась на всю свиту Аонунга, включая самого младшего, изо рта которого от удивления и поднявшегося страха получить по ушам посыпались те самые ягоды.
Лу сразу распознала эти пурпурные плоды с синими косточками. Вяжущие рот, они опьяняли похлеще, чем вино. Именно из них и готовили привычный напиток, разбавляя его питьевой водой, чтобы не дурманило разум слишком быстро.
Ребята нерешительно переглянулись, на лицах их застыло волнение и опасение. Они боялись, что Лу раскроет кому-нибудь их маленькую шалость, и тогда их всех с позором накажут и запретят выдвигаться за пределы Бухты Предков. Аонунг поднялся с песка, высокой фигурой нависнув над ней, и вызовом уставился прямо в васильковые глаза, заманчивыми огоньками слегка поблескивающие от горящих факелов.