— Прости, не смог удержаться. Это было так… так…
— Неплохо, да? — ещё шире улыбнулась она, явно довольная результатом своих тренировок. — Это танец воды. Точнее, я его так назвала в далеком детстве. Когда он мне приснился, я решила выучить его, и контроль над водой стал даваться немного легче. Тогда я ещё не поняла, насколько сон оказался важным, ведь в этом танце заложена основа всей динамики и текучести воды. Сама её суть, понимаешь?
Лу с большой охотой поделилась этой подробностью своего детства. Она была горда тем, что, будучи ещё ребёнком, смогла разгадать подсказки собственного дара и научилась им пользоваться, пусть после этого и началась череда несчастий семьи Лу. Для неё этот дар был как возможность рифовых на’ви долго плавать под водой, а лесных — летать на икранах. Как для Кири чувствовать Эйву чуть больше, чем остальные, о чём она однажды поведала Лу, хоть та и не совсем правильно поняла. Так же, как и Джейк, она понимающе выслушала и сделала вид, что поверила. Для Лу этот дар был частью души. И если нет дара — нет и души, нет жизни.
— Ты не думала о том, что у твоей силы есть какая-то цель? Что Эйва готовит тебя к чему-то? — На этот раз Нетейам вытянул Лу из собственных мыслей. Она недоумевающе захлопала ресницами, а затем задумалась.
— Догадывалась. Даже Ронал об этом твердит при удобном случае. — Её тон казался слегка встревоженным, и нервно поджатые губы лишь подтверждали беспокойство чужеземки. — Но я надеюсь, что это всего лишь догадки и только. Я не хочу быть чьей-то куклой, пусть даже в руках самой Эйвы.
Нетейам на это ничего не ответил. Он прекрасно понимал страх подруги. Мало кто захочет нести тяжёлое бремя на своих плечах, но он точно знал, что какое-то предназначение всё же существует. И Лу тоже знала — это было видно по бегающим синим глазам. Она явно что-то знала. Что-то, что сама ещё не понимала или не совсем разгадала. И это что-то появлялось в глубине её глаз ещё с тех самых пор, как Лу пробудилась после цахейлу с Деревом Голосов.
А ещё люди. Они не уймутся и не оставят семью Салли просто так, как и саму Пандору. У них тоже есть какая-то цель. Его отец иногда говорил о том, что они добывают какие-то материалы для своих нужд, но теперь чужаки были куда настойчивее, агрессивнее и опаснее. Как дикие звери, бегущие от гибели.
Нетейам с лёгкой улыбкой вручил ей честно заслуженную бусину, которую она припрятала к остальным — надела на тоненькую косичку, специально сплетённую по пути сюда. Все три бусины старших детей Салли красовались над узелком волос и теперь значили, что Лу — одна из них. Теперь она — на’ви.
Они ещё долго сидели в полном молчании. Нетейам вновь играл тихую и спокойную мелодию на своей окарине, а Лу, подобрав колени, глядела в небо, рассматривала звёзды и о чем-то мечтала. Им не нужно было о чём-то говорить, чтобы чувствовать себя комфортно в компании друг друга.
Перед рассветом Лу и Нетейам разошлись, и она вернулась к костру, уже не такому большому и яркому. Вокруг него ещё сновали самые стойкие жители племени, преимущественно молодежь, остальные же давно разошлись по своим хижинам. Среди всех она распознала сонную Кири, о чём-то болтавшую с Аонунгом и кутавшуюся в вязанную из мягких волокон деревьев тёплую накидку.
Там же Лу выцепил весёлый, но сильно уставший Ло’ак. Он утянул её за руку к самому костру и принудил двигаться под музыку, лениво наигрываемую оставшимися музыкантами. Видимо, зная некоторые движения земных танцев, он иногда кружил подругу и от души посмеивался над этим. Эта ночь явно удалась для него на славу.
Лу двигалась неохотно — танец для Нетейама порядком выжал из неё почти все соки, но Ло’аку об этом знать не следовало, поэтому, глядя в его горящие жёлтые глаза, она дожимала из себя последние силы. В танце он наконец поведал ей о том, о чём с нетерпением мечтал похвастаться ещё с тех самых пор, как Лу билась в лихорадке. Он рассказал про большого тулкуна по имени Паякан, который спас его после издевательских проделок Аонунга с его сворой; рассказал про жуткую историю, обвиняющую Паякана в убийстве своих сородичей и других на’ви, но признался, что не верит в эти глупости, ведь Паякан хороший друг. А Лу похвасталась своей тонкой косичкой, демонстрируя все три собранных трофея, на что Ло’ак ответил широкой улыбкой одобрения.
После танца они нагло увели Кири у Аонунга и втроём двинулись в сторону своих маруи, делясь личными впечатлениями об этом чудесном празднике. Каждому он запомнился по-своему, и каждый из них хранил по одному секрету — особенному событию этой ночи.