Говоря объективно, такой конфуз мне даже помог, напряжение чуть спало, со стыдом я совладал, после чего стал вести себя гораздо раскованнее, и, похоже, именно этого и добивалась соблазнительница.
Чаепитием, совмещенным с ненавязчивой прелюдией, мы занимались около часа, при этом, успев поговорить о погоде, о цирке и еще, о всякой ерунде. А по факту получилось, что я рассказал, чуть ли не обо всей своей жизни в цирке, к счастью самообладанья и здравости мысли хватило, чтоб ограничится только цирком, не раскрывая легенду. И ведь она не выспрашивала меня намеренно, да и не интересовали мою собеседницу эти сведения, ей скорее был интересен процесс общения и соблазнения. Да и не сводился наш разговор к монологу, девушка и о себе много всего поведала.
Моего терпения хватило еще примерно на пол часа, после чего я решил, что слова партнерши, про ее любовь к «сильным и смелым юношам, так отважно выступающим под самым куполом», это ни что иное, как намек. И, в конце концов, я сюда не чай пить пришел! Так что я прекратил изображать смущенного и неопытного парня, да, да именно изображать, и если кто посмеет заявить что-то другое, то может заранее попрощаться со своими зубами!
Резко прильнув к сидящей рядом девушке, я, впиваясь в ее горячие, нежные губы жадным поцелуем. На что мгновенно получил страстный ответ, затянувшийся на несколько минут. Язычок партнерши оказался вертким и очень нежным, а еще настолько умелым, что не хотелось освобождаться из его сладостного плена. Но это сделала сама Рана.
— Какой страстный и нетерпеливый мальчик. Я тебе нравлюсь? — Чуть отстранившись и страстно облизав губки, одновременно одним движением сбрасывая с плеч халат, спросила она. Не забыв соблазнительно прогнуть спинку.
Ответить из-за пересохшего горла я не смог, но Ране хватило и моего взгляда.
— Ты мне тоже нравишься, так и хочется тебя съесть. — Прошептала она, переходя в атаку.
В одно мгновенье я оказался на полу, а нежные, но удивительно сильные руки срывали с меня одежду. Я обхватил руками тонкую талию тигрицы, наслаждаясь теплом ее нежной кожи, и передвинул руки к манящим холмикам, нежно сдавив пальцами коричневые пимпочки.
— Аах, — страстно выдохнула она, избавив меня от верхней части одежды. — Не спеши, я еще не насладилась твоим гибким телом, шалунишка. — Проворковала Рана, прижимаясь ко мне.
Пришлось отпустить ее упругие груди и переместить руки на спинку и чуть ниже. Но в следующее мгновенье мне стало не до изучения попки красавицы, поскольку зубки девушки слегка сдавили мою мочку уха. На этот раз уже у меня вырвался стон наслаждения. А когда проворный язычок вкупе с горячим дыханием стали меня щекотать, стон наслаждения только усилился.
Руки соблазнительницы бродили по моему торсу, изучая каждую мышцу, и покалывая острыми ноготками, заставляя замирать в ожидании нового прикосновенья, и вздрагивать от удовольствия, когда ее тонкие пальчики вычерчивали одной ей ведомый узор. А когда девушка оторвалась от изучения моего тела и за чем-то потянулась, мне пришлось, безуспешно сдерживать стон разочарования. Я потянулся вслед за ней, желая прижать к себе эту богиню, но нежный пальчик уперся мне в лоб, легко возвращая в исходное состояние.
— Лежи мой мальчик, — приказала она томным голосом, так что даже мысли ослушаться не возникло. — Сейчас я тебя съем.
Рана взяла со стола чашечку с каким-то вареньем и вылила ее мне на грудь, тут же принявшись слизывать лакомство. Наслаждение было столь велико, что очень скоро мое тело изогнулось в спазме удовольствия, повторно извергая из себя семя.
— Давай мы это снимем, а то так можно пропустить самое интересное, — сказала на это Рана и легко избавила меня от штанов. — Не расстраивай меня, поднимайся. — Прошептала девушка, наклонившись к моему паху, и обдувая горячим дыханьем временно небоеспособный орган.
Этого шепота оказалось достаточно, чтоб придать ему каменную твердость. А в следующую секунду, кончик язычка легко коснулся вершины, слизывая сперму, раз, другой, а когда ее зубки чуть прикусили мою плоть, я не выдержал и отдался новой волне наслаждения.
— У, какой ты быстрый. — Расстроено произнесла Рана, чуть отстраняясь. — Все лицо мне испачкал, шалунишка.
Это расстройство и тоненькая струйка разочарования в ее голосе болью ударили по моей гордости, но ведь она сама просто невероятна, и доводит меня до изнеможения, нет, если она так и продолжит меня мучить, то, я ее окончательно разочарую, а этого ни в коем случае нельзя допускать. Резко поднявшись, я схватил девушку за плечи, и, преодолев небольшое, скорее игривое сопротивление повалил ее на спину. Тут же впиваясь в белые от покрывающей их спермы губы. Плевать, я не разочарую эту нимфу, и покажу, что не хуже и покажу, что не хуже ее могу довести человека до вершины удовольствия.