Но теперь это все осталось в прошлом. Голос, который спрашивал про кофе, был… даже непонятно каким. Уже не мужской, но еще и не женский. Тонкий, почти сварливый, интонациями напоминающий недовольную жизнью тещу, он настолько не вязался с монументальным спокойствием дома Декстера и с самим ухмыляющимся саксом, что впору было подумать плохое.
– Кто это, Шойс? – Степа перевел взгляд на потешающегося хозяина.
– Нравится, да? – расплылся в улыбке тот.
– Нет, – помотал головой Донкат. – Не нравится.
– То-то, – удовлетворился Шойс, как будто Степа всю свою жизнь доказывал обратное. – Не узнаешь? Хотя, как ты его узнаешь, ты же у нас не космоштурм. На штурм-крейсерах не жил в казарменных блоках.
– И очень этим счастлив, – заверил его Донкат. – А причем тут «космоштурм»? У вас в космической пехоте у каждого солдата личная «Домосфера» стоит?
– Нет, не «Домосфера», но что-то вроде, – качнул головой сакс и опять задрал голову. – В столовой сооруди. Сейчас придем.
– Принесу, – сварливо отозвался голос и сбоку опять зашуршал сервировочный столик, укатывающийся в другую комнату.
– Это денщик, – сообщил Декстер, возвращаясь к разговору.
– Кто? – не понял Донкат.
– «Денщик», – пояснил сакс. – Личная бытовая программа на штурм-крейсерах, которая полагается каждому космоштурму. Проверка зарядки огневых батарей, контроль наполняемости воздушных баллонов наших любимых универсальных бронескафандров, то бишь убээсов, своевременная замена комплектов белья, восполнение сухого пайка, напоминалки про построения и все такое прочее. Помощник, короче.
– Хороший помощник, – Степа посмотрел на потолок. – С таким помощником мешатели без надобности. А чего он злой такой? Повежливее нельзя разговаривать? И вообще, откуда он взялся?
– Он не злой, – вступился за своего нового «мажордома» Декстер. – Он вредный. Его специально профессора по психологии из Сакс-Союза таким сделали, чтобы не расслаблялись бойцы в космической пехоте. Я, кстати, смеялся, когда узнал, что такая же точно штука есть в космоштурме РФМ. А когда ее услышал, вообще чуть не помер со смеху. Не поверишь, что там, что там: голос и интонации – один в один.
– Поверю, – скривился Степа. – Все вы во главе с Соловьем слегка того…. Хорошо еще, что меня в космоштурм не понесло.
– Тебя зато в ФАФ принесло, – передразнил его Декстер. – Не забыл свою должность?
– Я внештатный, – напомнил Степа. – И строем не хожу.
– Напрасно, кстати, – укорил его сакс. – Иногда очень, знаешь ли, помогает. Против тараканов в голове.
Этот разговор про непринадлежность к космоштурму и пацифистские воззрения Донката продолжался уже не первый год. Еще с того самого момента, как Сергей Петрович Соловей, тогда якобы «космоштурм в отставке», а ныне начальник техдепартамента Федерального Агентства Российской Федерации Миров по исследованию проблем Фотосферы (сокращенно ФАФ) выдернул Степана Донката из привычного теплого корпоративного мирка и отправил на Бойджер, тогда еще пребывавший в статусе одного из миров независимого Авангарда. Прихватив с собой (наверное, чтобы нескучно было, – ничем другим не объяснить) Декстера, державшего на Марции (головной планете слоя Сакс-Союза) яхт-клуб, Соловей вытряхнул их на Бойджер в компании одного известного по всей галактике профессора и его очаровательной ассистентки Селены Дмитриевны Коваль. Которая, кстати, ныне (после всех событий) пребывала в почти официальном статусе невесты господина Донката.
Правда, именно сейчас она была недоступна по причине экспедиции все с тем же профессором. Но Степа надеялся в скором времени это исправить. Причем, навсегда.
Тогда, на Бойджере, Соловей резко превратился в полковника Птаха, открестился от профессора с ассистенткой, и предоставил Степе с Декстером кувыркаться самим, занявшись своими секретными делами. Итогом их совместных кувырканий стало вхождение Бойджера в состав РФМ, ни много ни мало. А также дружба с Декстером, открытие одного из самых известных ночных клубов Изюбра и прочее-прочее. Но это в прошлом. А сейчас у них генеральная репетиция на носу….
– Ты не рассказал, откуда у тебя эта пакость, – напомнил Степа по «Денщика».
– Это не пакость, – насупился сакс. – Это мое прошлое.