вывел маршала из задумчивости. Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания. - Нет. Вы король, вы имеете право говорить все, что считаете нужным, - привычная, дежурная фраза. Вот почему именно сегодня она короля не устроила? - Ты так не думаешь, я знаю, - Эртион попытался заглянуть ему в глаза. - Что я думаю, никого не интересует, а говорю я то, что положено, - отрезал Рене и ускорил шаг. - И все же... - король не унимался, но маршал, вдруг отбросив правила приличия, остановился и схватил его за руку. - Вам не кажется, что это неподходящее место для задушевных разговоров? Король вздохнул, но возражать не стал и даже не отдернул руку. Рене же настороженно огляделся. - С самого начала говорил, что это авантюра... - Что? Маршал подошел к королю еще ближе и зашептал на ухо: - Аккуратно, резко не оборачивайтесь. Вон там, у дома с противоположной стороны... Видите мальчишку в шапочке? - Да, но... - Он еще от гадалки за нами идет. А вы знаете, что я не верю в совпадения. Король посмотрел на Рене с удивлением. - Вы умудряетесь разговаривать со мной, обижаться и при этом еще замечать соглядатаев? - Я же военный, - произнес молодой человек таким тоном, будто указывал на очевидное. - Вообще-то, надо брать охрану. Вы король, а ходите... Со мной, зная, как отдельные личности меня обожают. - Это-то тут при чем? - При том, что не все лучники метко стреляют... Идемте. Король и маршал двинулись дальше. До дворца оставалось совсем ничего, а Рене сделал себе заметку: узнать, что за мальчишка. В его прямые обязанности входило лишь командование войсками, но в качестве собственной инициативы он создал нечто вроде тайной полиции и имел осведомителей везде, где нужно... Полезно. А также приятно порой знать больше, чем вездесущий первый министр Андре Риголь. Порой, конечно, мороки больше, чем той пользы: уследить, чтобы информация не уплыла случайно не в том направлении, довольно сложно. Улица, ведущая ко дворцу, проходила через Рыночную площадь - сердце того, что обычно называлось Речным городом, в отличие от дворца и домов знати возле него, которые располагались на возвышении, а не у самой реки Риэль. Тот район так и называли - Высокий город. К тому же, он был окружен крепостной стеной, и в мирное время туда не пускали кого попало - а в эту категорию невольно попадали почти все горожане и уж тем более крестьяне. Зато в случае нападения крепость становилась надежной защитой. Как во время обороны, сделавшей Рене маршалом... В Речном городе кипела жизнь: торговля, толпы людей, гул голосов и никакой политики - пожалуй, за это маршал Рене и питал особою любовь к этому месту. Шум, гам, беспорядок, которые разительно отличались от чопорности двора. И меньше шансов увидеть презрительную ухмылку в свой адрес. Впрочем, и при дворе осталось не так много на это способных - больно хорошо Рене умел владеть шпагой. Однако беспорядок имеет свои недостатки: маршал едва успел отшатнуться, чтобы в него не попала рыба... Он наклонился, аккуратно поднял рыбину за хвост и весело спросил у бросившего ее человека в коричневой куртке: - И за что вы с ней так, а? - Тухлая! - завопил тот. - Вот посмотрите вы, господин... Тухлая! - Не слушайте его, господин, только утром выловлена, - немедленно возразила женщина-торговка, тут же сидевшая с корзинкой. Рене, вновь улыбнувшись, понюхал рыбу. - Ну, положим, не сегодня, а вчера... Но есть можно, - и сунул ее обратно в корзинку. Затем повернулся к недовольному покупателю: - Так что нечего разбрасываться. - Да что вы вообще в рыбе понимаете?! - горожанин с недоверием посмотрел на черные, с серебристой вышивкой, нашивки на колете - знак принадлежности к высшим военным чинам. - Уж тухлую рыбу отличу, - успокоил его маршал и вернулся к королю, который со смехом наблюдал за происходящим. - А кто-то еще упрекал за авантюры, - все еще смеясь, произнес Эртион, когда они уже пересекли площадь и вновь шли по малолюдной улочке. - Дурной пример заразителен, - пожал плечами маршал. Они повернули в следующую улицу, но и тут не обошлось без сюрприза. Рене и Эртион не прошли и половины расстояния до перекрестка - или, скорее, поворота, ввиду хаотичности застройки, - как им наперерез выскочил потрепанный мальчишка лет десяти. - О, колдун, - закричал он, глядя на маршала. - А отец говорит, что все беды из-за таких... - Значит, дурак твой отец, - тот раздраженно отстранил мальчика с дороги. Как это надоело! Даже в детях воспитывают ненависть! А ведь именно от этого, родителями заложенного, столь сложно избавиться, а иногда и невозможно - это Рене, как никто другой, знал по себе. Эртион лишь снисходительно улыбается... Как всегда. Тут из дома выбежала темноволосая женщина - определенно из илленов - и потянула сорванца за руку. - Извините моего сына, господин, - поспешно проговорила женщина, увидев перед собой хорошо одетого и явно знатного человека. Рене посмотрел на них с удивлением и горечью, но ничего не сказал. Все еще хуже, чем показалось на первый взгляд. А мать жалко, несмотря на то, что маршал, казалось бы, раз и навсегда запретил себе кого-либо жалеть. Когда женщина и ребенок скрылись за дверью, он обратился к королю: - Теперь вы понимаете, в чем проблема? - маршал неопределенно махнул рукой в сторону дома. - В этом. Вы вообразили, будто люди по вашему приказу могут забыть, простить... А вот не могут. - Но без этой, как ты говоришь, «бумажки» было бы хуже. Точнее, не было бы вообще ничего, - неуверенно возразил король, почему-то положив руку на эфес шпаги. Рене, от которого не укрылся этот жест, насмешливо улыбнулся. - Правильно. Но этого недостаточно, понимаете? Кровь смывается лишь кровью.