На сей раз толпа возликовала. Сальдур мельком оглянулся на архиепископа, отошел от балюстрады и сел на свое место.
Когда Ройс добрался до Дальгрена, в деревне царила невиданная суматоха. Повсюду сновали возбужденные, расстроенные люди. Большинство местных жителей собралось возле колодца. Кое-где мелькали и незнакомые лица. Все это были мужчины, в основном вооруженные. Там же, в окружении недовольных дальгренцев, Ройс нашел и Адриана.
— Куда же нам теперь идти? — спрашивала в слезах Селена Броктон.
Адриан взобрался на колодец и возвышался над толпой с видом человека, у которого руки чешутся что-нибудь сломать.
— Я не знаю, миссис Броктон. Наверное, придется разойтись по своим домам. По крайней мере пока.
— Но в нашем доме соломенная крыша!
— Спрячьтесь в подвале, если понадобится, можно его углубить или расширить.
— Что здесь происходит? — спросил Ройс, подходя к Адриану.
— Прибыл архиепископ Гентский. Вместе с другими церковниками и несколькими десятками дворян они заняли замок и всех оттуда выдворили, кроме Расселла, Диллона и Клайна, которым приказано закопать убежище и подземный ход, который мы вырыли, под угрозой повешения за порчу господского имущества. Старый добрый дьякон Томас только стоял и кивал, мол, я им говорил, а они не послушались. Они отобрали большую часть скота. Сказали, раз скотина в замке, значит, замку и принадлежит. Теперь все обвиняют меня в том, что потеряли скотину.
— А что будет с кострами? — спросил Ройс. — Мы могли бы разложить здесь хотя бы один.
— Не выйдет, — сказал Адриан. — Его святейшество запретил рубить деревья в округе и конфисковал быков вместе с остальным скотом.
— Ты рассказал ему, что здесь творится после захода солнца?
— Я ничего не смог ему объяснить. — Адриан провел руками по волосам с такой силой, словно собирался их выдрать. — Я не могу прорваться через двадцать с лишним солдат, которых он поставил охранять ворота. Что, впрочем, к лучшему, потому что иначе я бы его убил.
— Зачем вообще сюда явились церковники?
— А вот это самое интересное. Ты слышал про состязания, о которых объявила церковь? Так вот, их цель — уничтожение Гиларабрина.
— Что?
— После наступления темноты они намереваются послать участников на бой с чудовищем, а потом вместо погибших отправят новых. К воротам замка прибит проклятый список участников.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо! — крикнул дьякон Томас.
Обернувшись, они увидели клирика, который шел по дорожке, ведущей из замка, к собравшейся у колодца толпе. Руки его были воздеты к небу, словно он собирался благословлять паству. Дьякон широко улыбался, отчего глаза его напоминали два узеньких полумесяца.
— Все будет хорошо, — заявил он громким, уверенным голосом. — Архиепископ здесь, чтобы помочь нам. Чудовище будет убито, и мы навсегда забудем об этом кошмаре.
— А что с нашим скотом? — спросил Винс Гриффин.
— Большая его часть понадобится, чтобы кормить войско, а то, что останется, вам вернут после убийства чудовища.
Толпа глухо и недовольно заворчала.
— Ну что вы, как можно так дешево ценить свою жизнь? — искренне удивился дьякон. — Неужели свинья или корова вам дороже жизни ваших детей и жен? Считайте это уплатой десятины и будьте благодарны церкви за то, что она пришла в Дальгрен, чтобы спасти нас. Больше никто на это не отважился. Король Данмора отвернулся от нас, но церковь прислала не просто рыцаря или маркграфа, а самого архиепископа Гентского. Скоро со зверем будет покончено, и в Дальгрене снова воцарятся счастье, мир и согласие. Не такая уж это высокая цена, всего-то год жизни без мяса и пахоты без быков! Я прошу всех разойтись по домам, никуда не выходить и не мешать церкви делать благое дело.
— А как же моя дочь? — прорычал Терон, проталкиваясь вперед с таким видом, словно собирался убить дьякона.
— Все хорошо, я разговаривал с архиепископом и с епископом Сальдуром. Ей позволено остаться. Ее переместили в комнату поменьше, но…
— Меня к ней не пускают! — рявкнул старый фермер.
— Знаю-знаю, — сказал успокаивающим голосом Томас. — Но меня пускают. Я просто хотел вам все разъяснить. Сейчас я вернусь в замок и обещаю, что буду ухаживать за ней, пока она не поправится.
Адриан отошел от толпы, которая теперь сгрудилась вокруг дьякона, и с раздраженным видом повернулся к Ройсу.