Речь странных существ обрела грубый ритм и стала напоминать первобытный распев. Двое выступили вперед и схватили Амвросия, а голоса остальных слились в пронзительной литании.
Амвросий не понимал, что происходит, а еще меньше — что его ждет. Его толкнули назад, и один из бородатых мужчин прижал его спиной к камню, а другой поднял острый кремневый нож. Нож завис в воздухе над сердцем Амвросия, и в приступе ужаса монах понял, что еще миг — и нож пронзит его грудь.
Но тут, перекрывая дьявольские завывания, которые теперь напоминали безумный и злобный вой, раздался властный и мягкий женский голос. От страха и смятения Амвросий не понял смысла сказанных слов, однако его преследователи поняли прекрасно и немедленно подчинились. Кремневый нож неохотно опустился, и монаху позволили занять сидячее положение на плоском камне.
Его спасительница стояла на краю поляны в тени раскидистых древних сосен. Она выступила вперед, и бородатые мужчины в белых одеждах почтительно расступились. Очень высокая и осанистая, она была в темно-синем платье, мерцающем, как ночное летнее небо, усеянное звездами. Ее длинная золотисто-каштановая коса была тяжела, точно блестящие кольца восточной змеи. Глаза удивительного янтарного цвета, алые губы, слегка затененные лесной прохладой, алебастровая кожа. Амвросий видел, что его спасительница на диво хороша, но ее красота вызывала в нем почтительный восторг, какой он мог бы испытать в присутствии царственной особы, а еще страх и оцепенение, естественные для благочестивого юного монашка, оказавшегося перед соблазнительным суккубом.
— Ступай за мной, — промолвила дева на языке, который усердные штудии позволили Амвросию отнести к аверуанскому французскому, вышедшему из употребления много веков назад.
Монах послушно встал и последовал за ней, не встретив никакого отпора со стороны распаленных и недовольных преследователей. Дева повела его узкой извилистой тропой вглубь леса. Скоро поляна, гранитный камень и дикари в белых одеждах остались позади, скрытые густой листвой.
— Кто ты такой? — спросила дева, обернувшись к Амвросию. — Ты похож на одного из этих безумных миссионеров, что зачастили в Аверуань. Люди зовут их христианами. Друиды уже стольких перебили, что я поражаюсь твоему безрассудству.
Амвросий с трудом разбирал архаичные фразы, а манера разговора сбивала с толку, и монах сомневался, правильно ли ее понимает.
— Я брат Амвросий, — промолвил он, медленно и неловко выговаривая слова на забытом диалекте. — Разумеется, я христианин. Однако слова твои выходят за пределы моего разумения. Я слыхал о друидах-язычниках, но друиды в Аверуани перевелись много веков назад.
Женщина воззрилась на монаха с изумлением и жалостью. Ее желто-карие глаза были чисты и прозрачны, как выдержанное вино.
— Бедняжка, — сказала она, — боюсь, от потрясения разум твой помутился. Какая удача, что я подоспела вовремя. Я редко вмешиваюсь в дела друидов и их обряды, но, когда ты сидел на алтаре, меня тронули твоя молодость и миловидность.
Амвросий все яснее видел, что стал жертвой особенного колдовства, и все же до сих пор не осознавал истинных масштабов случившегося. Несмотря на страх и смятение, он отдавал себе отчет, что обязан жизнью этой удивительной и прекрасной женщине, и попытался, запинаясь, выразить свою благодарность.
— Тебе не за что меня благодарить, — промолвила она с нежной улыбкой. — Я волшебница Мориамис, и друиды боятся моей магии, коя намного превосходит их магию, хотя я использую ее только во благо людей и никогда не обращаю свои способности ко злу и погибели.
Услыхав, что его прекрасная спасительница — колдунья, пусть и якобы добрая, монах смутился. Положение стало еще ужаснее, однако он почел за лучшее скрыть свои страхи.
— Нет-нет, кого же еще мне благодарить? — возразил он. — А если ты скажешь мне, как добраться до таверны «Отрада путника», откуда я прибыл, я буду у тебя в неоплатном долгу.
Мориамис нахмурила бровки:
— Никогда не слышала о таверне «Отрада путника». Такой таверны нет нигде в окрестностях.
— Но мы же в Аверуанском лесу? — спросил удивленный Амвросий. — И наверняка находимся неподалеку от дороги, что ведет из Ксима в кафедральный город Вион?
— Первый раз о таких слышу, — ответила Мориамис. — Эта местность действительно называется Аверуань, а лес с древних пор именуется Аверуанским. Но здесь никогда не было упомянутых тобою городов. Брат Амвросий, боюсь, ты и впрямь повредился умом.
Амвросий пребывал в совершеннейшем недоумении.